Дар сопереживания
Шрифт:
Беккер увидел две странные вещи одновременно, и обе заставили его заколебаться. Когда дверь распахнулась, он увидел в центре комнаты взволнованную Майру Голдсмит, тревожно махавшую руками, и выходящего из-за двери мужчину в ермолке и тасме на плечах, склонившего голову словно в молитве.
Замешательство Беккера длилось долю секунды, но Бахуду больше и не требовалось. Выступив из-за двери, он замахнулся пистолетом. Беккер уже собрался с мыслями, но было поздно: хотя его рука взметнулась отразить удар, рукоятка пистолета опустилась сбоку на его голову, и, когда Беккер рухнул на
Бахуд метнулся обратно к телескопу. Из лимузина Арафата показался знакомый всему миру палестинский платок. Бахуд схватил винтовку и прицелился в Арафата, когда тот обернулся, чтобы помахать рукой фотографам и зрителям. Перекрестье прицела остановилось на толстой переносице между улыбчивыми глазами.
Вдруг позади Бахуда раздалось быстро приближающееся шарканье.
Она была быстрее и ниже, чем ожидал Кейн, поэтому, когда он обернулся с занесенной для удара рукой, Майра проскочила под ней. Ее низко склоненная голова врезалась Кейну в пах. Окончательно потеряв равновесие, которое нарушилось, когда он разворачивался, Кейн отлетел назад и, стукнувшись бедрами о подоконник, наполовину вывалился из окна, в последний момент ухватившись за телескоп.
Майра, упираясь изо всех сил, толкала его все дальше, но Кейн схватился руками за края оконной рамы и удержался на весу. Хотя его голова и торс реяли над Нью-Йорком па высоте тридцать четвертого этажа, ноги по-прежнему находились в квартире. Поднатужившись, Кейн втянул себя обратно. Майра налегла головой и плечом на его грудь, но он теперь уворачивался от нее. Тогда Майра вцепилась нормальной рукой в его кисть, силясь разжать пальцы Кейна и оторвать их от рамы, однако, поняв, что это ей не удастся, наклонилась к его ногам, чтобы, подхватив под колени, все же выкинуть Кейна в окно.
И увидела, что его рука тянется за молотком, который, разбив стекло, он оставил лежать на подоконнике. Кейн был слишком силен для нее. Майра понимала, что проигрывает. Молоток лежал со стороны ее карликовой руки. Ей оставалось только бороться из последних сил и надеяться, что по какой-нибудь счастливой случайности задуманное удастся. Но чудес не бывает: с бессильной яростью Майра наблюдала, как трясущиеся от напряжения пальцы Кейна нащупали молоток, затем схватили его и подняли. Молоток мелькнул у нее перед глазами, обрушиваясь ей на голову, и после наступила тьма.
Бахуд вновь приник к винтовке, но, как он и предполагал, мишень уже успела скрыться в безопасности здания ООН. Бросив бесполезную теперь винтовку на подоконнике, он устремился в спальню. Чтобы подготовиться к бегству, ему требовалась минута, может быть, чуть меньше. Время теперь работало против него: агент ФБР не мог быть один. Сила Майры поразила его, такого Бахуд и представить себе не мог и проклинал себя за глупость. Он был уверен, что девушка полностью в его власти и не может помешать ему. Нет, он был уверен, что она не станет ему мешать, эта прирученная, обалдевшая от любви маленькая калека. А она – будь она проклята! – чуть не убила его. Она наврала ему, что не может передвигаться без костылей. Вот что изумляло Бахуда больше всего: у него и в мыслях не было, что Майра способна ему солгать. Не может передвигаться без костылей?
Нажав кнопку вызова лифта, он приказал себе стоять спокойно, зная, что кабина будет долго подниматься снизу.
Когда дверь лифта съехала в сторону, он увидел в кабине женщину.
В лифт, бросив на Карен пристальный взгляд, шагнул слесарь в служебном комбинезоне. На панели горела единственная кнопка тридцать четвертого этажа.
– Выходите? – спросил слесарь, придержав дверь рукой.
– Я думала, лифт спускается, – ответила Карен.
– Сейчас спустимся. – Слесарь отпустил дверь.
Его взгляд не отрывался от Карен, на губах играла легкая усмешка.
«Это он! – кричало в мозгу Карен. – Давай, действуй! Не трусь!» Беккер знал, что говорил, предупреждая ее о действии страха на человека, со всей очевидностью поняла молодая женщина, судорожно прижимая к животу сумочку, откуда ей отчаянно хотелось выхватить пистолет. Затем она осознала: если этот слесарь – Бахуд, значит Беккер потерпел неудачу и, возможно, мертв.
Глаза слесаря на миг опустились. Он нажал кнопку семнадцатого этажа.
«Сейчас! Давай!» – скомандовала себе Карен.
Она быстро сунула руку в сумочку, и тут же что-то металлическое ударило ее в переносицу. Карен дернулась назад, как ее учили поступать в подобных ситуациях, но слесарь удержал ее, схватив за руку, и нанес второй удар. Карен услышала треск костей, из сломанного носа хлынул поток крови. Она ударила ногой, целясь Бахуду в пах, но Бахуд был уже сбоку от нее, обхватив сзади ее горло. Карен попыталась отбросить его локтем, но Бахуд толкнул ее боком на стену лифта, лишив возможности двигать рукой.
Карен стало трудно дышать. Когда она открыла рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, кровь из носа хлынула внутрь. Она упорно старалась достать свободной рукой пистолет, надеясь, что неожиданный выстрел ослабит захват Бахуда или привлечет чье-нибудь внимание.
Предплечье Бахуда жестко давило на сонную артерию. Карен знала, что у нее остается немного времени, прежде чем она потеряет сознание. Она с неимоверным усилием пропихнула за спину прижатую к стенке руку и вцепилась Бахуду в пах. Он зашипел от боли, но захват не разжал, и лишенный поступления кислорода мозг Карен медленно отключился. Молодая женщина провалилась в темноту, не услышав, как ее тело ударилось об пол, когда Бахуд выпихнул ее из кабины в коридор семнадцатого этажа.
Избавившись от Карен, Бахуд оправил комбинезон. Эта стерва умудрилась слегка поцарапать ему лицо и едва не оторвала яйца, как ему на секунду показалось, но хуже всего, возясь с ней, он потерял драгоценное время, хотя, конечно, немного, совсем немного, в этом он не сомневался.
Дверь закрылась, и лифт в скоростном режиме скользнул к подвалу.
Когда кабина остановилась в вестибюле, Бахуд напрягся. В лифт влетели трое мужчин в строгих деловых костюмах. Один из них хлопнул по кнопке тридцать четвертого этажа и ругнулся в сердцах, когда кабина, следуя указаниям микрокомпьютера, поползла в подвал. Даже не глядя на троицу, Бахуд мог сказать, что это федеральные агенты.