Дар страны Мидос
Шрифт:
— С ней будет все в порядке, — сказал доктор. — Завтра сможет ходить. Потом восстановим ей легкое — и будет как новенькая.
Сотрудник сдал книгу и Макара своим коллегам, охранявшим госпиталь. Собрался лететь обратно.
— Можно с тобой? — попросил Бережной.
— Нет, — ответил парень.
— А ты не видел там Лану?
— Какую Лану?
— Дочь Фета.
— Нет, — отмахнулся парень и улетел.
Макару осталось слоняться туда-сюда; вместе с охраной он помогал принимать и укладывать раненых.
— А как ноэлиты смогли пробить силовую защиту на границе? — спросил он у коренастого витязя.
Парень оказался общительней, чем тот, который приволок его сюда.
— Очень просто, поднапряглись и пробили. Это большие затраты энергии, но если очень хочется…
— А если на краю земли прорвут защиту? Ведь там космос…
Крепыш замотал головой.
— Не-не, ты не путай. На краю земли природная защита. Ее ты ничем не возьмешь. Скорее сам Мидос на куски развалится. А на границе — там наше произведение. А все, что сделано человеком, может сломать другой человек.
— Но вы же так уничтожите друг друга.
Сотрудник мрачно пожал плечами.
— Я слышал, наши уже восстановили барьер. Пробить снова такую же брешь ноэлиты смогут не скоро. Так что подкреплений у них не предвидится. Правда, вооружение у них, говорят, намного мощнее нашего. Как это руководство прохлопало…
«Как — вот так, — выругался про себя Макар. — Сидят там у вас всякие Глары и заявляют: нам больше нечего изобретать!»
Раненые все прибывали. За два часа, что Макар провел здесь, территория госпитального лагеря увеличилась в несколько раз. Некоторых изувеченных, несмотря ни на что, все же не удалось вернуть к жизни.
Но вот что-то произошло. Сначала Макар не мог понять что — какое-то тревожное оживление среди всего этого голосящего скопища раненых людей. Оказалось, причина беспокойства кроется над головами.
Взглянув вверх, Бережной поежился.
Все, что было в небе — левиусы и люди — все замерло на месте. Как будто кто-то нажал на паузу. Люди, правда, отчаянно дергали руками и ногами, но, как привязанные марионетки, не двигались с места.
— Что это? — спросил Макар у охранника.
— Не знаю… — ошалело ответил тот. — Очень редко левиус или пояс выходит из строя. А чтобы все одновременно…
Не меньше часа продолжалось это висение. Самое страшное было в том, что в небе остались сотни раненых, которым не мог помочь никто. Движение в воздухе было полностью парализовано.
И все равно там, в центре города слышны были взрывы и грохот боя.
Потом как будто кто-то снова нажал на кнопку, и броуновское движение в небе возобновилось.
Тех, кто выжил за этот час в невесомости, начали доставлять в госпиталь.
Один из них и принес это слово: «Победа».
Раненые солдаты захлебнулись радостными воплями. Женщины и дети по-прежнему смотрели испуганно и недоверчиво, из глаз большинства не исчезал вопрос: «Что это вообще было такое?»
Ну вот, подумал Макар, на нас теперь стали похожи. И повоевали, и победили. А то жаловались, что скучно живется… Но тут же он одернул себя за непотребный цинизм.
Секрет победы над войсками ноэлитов раскрыл один из прилетевших витязей.
Когда выяснилось преимущество боевой мощи вражеских левиусов, командование дарийцев растерялось. Живучесть левиуса рассчитана на четыре-пять попаданий энергоемких боевых зарядов. Потом активная энергетическая защита машины разрушается, и левиус разлетается на расплавленные куски.
К ужасу дарийцев, заряды ноэлитов разносили вдребезги их аппараты с первого попадания.
Скорый крах обороны города стал очевиден. Нужно было срочно нейтрализовать поражающие качества нового оружия ноэлитов.
В первую очередь восстановили силовую защиту на границе. На дополнительные резервы оккупантам теперь рассчитывать не приходилось. Но это было слабым утешением. Многочисленный воздушный флот ноэлитов громил дарийцев без больших потерь со своей стороны.
Тогда и возникла идея обездвижить все воздушные объекты. Переведя несколько подземных энергетических установок на особый режим работы, дарийцы компенсировали естественное магнитное поле Мидоса, сведя его к минимуму. Это было очень рискованно, никто этого никогда не делал, и было неясно, как это может аукнуться в будущем. Но другого выхода не было. В результате, как и предполагалось, воздушные объекты с магнитными двигателями не смогли больше передвигаться в пространстве, хотя и оставались невесомыми. Поступили предложения еще и обрушить их вниз, но они были отвергнуты. Во-первых, тогда пришлось бы разбить о землю и всех дарийцев, а во-вторых, играть одновременно и с магнитным полем, и с гравитацией — это уж полный авантюризм.
Вышло так, что застывшие в небе войска начали методично расстреливать друг друга, как неподвижные мишени. И в этой ситуации обреченными оказались дарийцы. Они решили, что их остановка в небе — еще один сюрприз ноэлитов.
Но тут с земли по левиусам врага со всех сторон пошел плотный поток огня. С сотен подвижных наземных точек, укрывавшихся за развалинами пирамид и зданий, неслись прицельные заряды. Воздушные машины ноэлитов, потерявшие возможность маневрировать, разлетались одна за другой.
Противник был повергнут в шок. Ноэлиты не могли понять — откуда у дарийцев взялись наземные боевые установки? Их не было в природе уже десятки тысяч лет — это же архаизм. С тех пор, как изобрели антигравитационные левиусы — не то, что военного, а и гражданского наземного транспорта в помине не осталось.
В ответ левиусы противника ожесточенно выдавали фейерверки своих зарядов. Но все равно, беспомощно вися в небе, атакуемые со скрытых позиций, они взрывались и взрывались…
В конце концов, остатки ноэлитов прекратили сопротивление, и были взяты в плен.
— А откуда у вас эти наземные самоходки? — спросил Макар у сотрудника. — Столько времени сохраняли?
Витязь засмеялся.
— Нет, конечно! Смекалка! Взяли промышленные машины — они же под землей не летают, а ездят на обычных электродвигателях — кое-как присобачили на них энергетические пушки с левиусов, вытащили машины на поверхность, и пожалуйста — стреляй не хочу!
Как это по-нашему, подумал Макар, сначала просрать все на свете, а потом чего-нибудь куда-нибудь присобачить и показать всем кузькину мать.