Дар страны Мидос
Шрифт:
Макар уложил погибшего на землю и, приладив на себя его амуницию, полетел.
Довольно, конечно, бессмысленно он теперь туда полетел. Лану вряд ли найдешь, а шипящую пулю поймаешь запросто. Но, с другой стороны, не сидеть же здесь, как балбесу. Да и не увидеть вблизи битву неземной цивилизации…
Битва была жуткая. До взблёва.
Больше все это походило на взбесившуюся мясорубку. Пчелиный рой искрящихся левиусов, извергающих стрекот огненных выстрелов, носился по небу, разметая завесы дыма и летающих трупов. Горело вокруг все. Люди живьем сгорали в небе факелами. Взорванные, подбитые левиусы падали на землю метеорным дождем, неся смерть на головы тех, кто прятался внизу.
Уже издалека было видно, что центра Дара, восхищавшего своим величием, больше не существует. В памяти всплыли кадры разбитого, горящего Сталинграда.
Самое ужасное — следствие огромных скоростей при малых масштабах этого мира — тысячи детей, женщин не успели вовремя покинуть внезапно образовавшуюся даже не линию фронта, а многокилометровую арену смерти.
Сейчас те из них, кто решался покинуть свои пирамиды, целыми улицами разлетавшиеся на куски от воздушных ударов, непрерывным обезумевшим потоком летели навстречу Макару. Многие гибли от догонявших их шальных пуль, осколков, которые неслись из эпицентра боя в разные стороны. Вид погибших и раненых, оторванных конечностей, запах горелой плоти мутили сознание.
Летя вперед, Бережной достиг уже той точки, когда двигаться дальше было чистым самоубийством. Он и так постоянно слышал свист вокруг.
Все, пора снижаться, решил он. Укрыться и выглядывать из-за какой-нибудь пирамиды. На этом расстоянии ее стены спасут от долетающих пуль.
Так он и поступил. Конечно, он, наверное, тоже должен был драться против ноэлитов. Но, во-первых, стрелять не из чего, а, во-вторых, — по кому стрелять? Там же хрен чего разберешь!
Он висел у стены пирамиды и наблюдал.
Самым завораживающим было то, что все новые и новые левиусы и «пехотные» части дарийцев неслись навстречу беженцам, в остервенелую драку.
Как же они не боятся очевидной и, по большей части, неоправданной смерти? Ведь гибнут пачками!
Жить при коммунизме, жить тысячу лет и вот так безрассудно этим жертвовать?
Они как будто обезумели. Может, агрессия, столько тысяч лет не находившая выхода, отыгралась, наконец, и полностью завладела их «развитым» сознанием? Может, так оно и есть.
А вообще-то, сказал себе Макар, только так и становятся победителями. Так и мы побеждали в войнах. Тот, кто при всей своей личной осторожности ставит победу выше своей жизни, тот сам, или его потомки будут отмечать День Победы. А тот, кто прячется за пирамидами, говоря, что это не его война — предатель, и место ему — у стенки этой самой пирамиды!
Вот как он себя! Зло, беспощадно. Молодец! — усмехнулся Макар.
Но ведь, как ни крути, а так и выходит: эти люди, действительно, гибнут здесь в том числе ради того, чтобы люди на Земле не превратились в генетических уродов…
Вобщем так. Надо лететь вперед, подобрать ствол и… там будет видно в кого стрелять.
Тут как раз в бое вышла какая-то пауза. Не совсем пауза, а как будто у половины левиусов кончились боеприпасы. Плотность огня заметно уменьшилась.
Воспользовавшись этим, он полетел. Двигался не очень высоко над землей — пытался найти упавшее оружие.
И тут перестрелка разгорелась пуще прежнего.
Вдруг он увидел летящую ему навстречу Вилею. Она прижимала к груди какой-то прямоугольный предмет.
Макар рванул к ней.
— Вилея, где Лана? — крикнул он.
Женщина резко дернулась и охнула.
Предмет выпал из рук и полетел вниз.
— Книга… — прохрипела она перед тем, как опрокинулась на бок.
Макар еще несколько мгновений смотрел на нее. Полоска металла торчала из ее спины, признаков жизни женщина больше не подавала.
Он понял: теперь ему надо спасать эту их книгу. Что еще за книга такая нарисовалась!
Он спустился на землю и поднял увесистый фолиант в черной матерчатой обложке, закрытый на застежку. На обложке золотыми буквами блестело: «Книга Бытия».
«О, блин! Серьезная книга, — присвистнул он. — Взглянуть что ли быстро — о чем она».
Макар расстегнул застежку книги.
— Стоять! — услышал он угрожающий окрик сверху.
Он поднял голову. Над ним висел парень в форме, как у Глара. Витязь чести. В глаза Макару смотрел ствол продолговатого оружия, похожего на небольшой автомат.
— Положи Книгу на землю и отойди на пять шагов!
Бережной выполнил приказ. Парень спустился и поднял книгу.
— Где ты ее взял?
Макару пришлось объяснять, почему книга оказалась в его руках и кто он, вообще, такой. Сотрудник не удивился, только любопытно оглядел его.
— Полетишь со мной.
— Куда? — спросил Макар.
— Туда, — парень махнул рукой в противоположную от боя сторону.
— А может лучше я — туда? — показал Макар в другую сторону.
— Нет.
«Ну вот и отвоевались!» — разочарованно, но не без тайного облегчения подумал Бережной.
Взлетев, Макар снова бросил взгляд на Вилею. Ему показалось, что женщина пошевелилась.
— Она еще жива… — пробормотал он.
Витязь оглядел женщину, потом они осторожно взяли ее под руки и отбуксировали еще дальше на окраину города.
Там, в пирамидах и прямо на земле, образовался временный госпиталь. Людям давали препараты, мазали раны каким-то пластилином, облучали приборами, от чего полумертвые оживали, а средней тяжести и легко раненые здоровели на глазах.
Да, про уровень медицины они не соврали. У Вилеи извлекли из спины осколок и сразу обработали рану.