Дар Змеи
Шрифт:
— Это Нико!
— Да! — подтвердил он. — Знаю! Я ведь видел его вместе с тобой и всеми твоими.
— Но если Нико здесь и чуть не утонул… — Я едва смогла произнести эти слова: — Где же тогда Давин?
Сецуан глянул на Нико, который по-прежнему походил больше на мертвого, чем на живого.
— Этого я не знаю, — сказал он. — Но если нам удастся вдохнуть жизнь в юного Равна, мы его спросим.
Сецуан поднял Нико и понес его по крутым улицам к постоялому двору «Черный Дракон». Он совсем запыхался, и на
— Перепил, — объяснил Сецуан и подмигнул хозяину так, как водится у мужчин. — Вам, трактирщикам, известно, как это бывает. Я отнесу его наверх, пусть проспится. Сон выгонит из него хмель.
Хозяин постоялого двора не заметил, что «племянник» Сецуана промок до нитки и весь в крови, но все же этот лихоимец не преминул потребовать особую плату за то, что нас стало трое.
— Останься с ним! — велел Сецуан. — Надо бы влить в него немного спиртного.
Он исчез внизу. Я беспомощно глазела на Нико и пыталась вспомнить, что говорила мама о тех, кто чуть не утонул. Что-то о том, что надо подышать им в рот… Но Нико уже сам переводил дух, хотя при этом задыхался. Да, еще что-то о тепле… Ведь Нико был в холодной воде! Вот почему он такой голубовато-бледный. Ну словно брюхо дохлой рыбы!
Я начала растирать ему руки, чтобы разогнать кровь. Какой Нико холодный! Да скоро ли вернется со спиртным Сецуан?
— Что если я подниму его? — спросил в этот миг Сецуан. Оказывается, он уже здесь… — Попробуй-ка влить ему в глотку немного можжевеловки.
Он подал мне маленькую фаянсовую фляжку. Я вытащила пробку и понюхала. Пронзительный запах спирта и можжевельника! Только бы этот напиток был достаточно крепок, чтобы «пробудить мертвого к жизни», как говаривали в Высокогорье.
Сперва напиток лишь выливался изо рта Нико. Но на второй раз он сделал глоток. А потом Нико зашелся в кашле. Сецуан без устали колотил его по спине, да так гулко, что звук был, будто он задает ему трепку. Но, похоже, это-то как раз и требовалось, потому что Нико уже рвало водой со слизью, а когда приступы кашля наконец прекратились, он уже легче переводил Дух.
Мы сняли с него мокрые лохмотья, вытерли его досуха и закутали в одеяло. И вот через некоторое время он уже меньше напоминал дохлую рыбу и чуть больше походил на человека. Но по-прежнему не открывал глаз.
А как ужасны были все эти трещины и ссадины, царапины и рваные раны по всему телу. Словно чьи-то гигантские когти терзали его.
— Они говорили, что Морской Змей схватил его, — сказала я Сецуану. — Что они имели в виду? Что такое этот Морской Змей?
— Ведь я сказал: в море водятся чудовища.
— Ты думаешь, что Морской Змей?..
Он кивнул.
— Сам я его не видел, но многие видели. Поэтому никто в округе никогда не плавает в море и не рыбачит. Только Князь как-то умудряется перехитрить его. Да и то княжьи люди решаются выйти в море лишь по вечерам, когда Змей бывает туп и ленив.
— А они говорили: Змей выплюнул его.
Я посмотрела на разодранные руки Нико. Как пожирают морские чудовища свою добычу? Они глотают ее или разжевывают?
В этот миг Нико открыл глаза. Его взгляд дико блуждал, словно он никак не мог сообразить, где он. Неудивительно, если последнее, что он помнил, была морская вода. А то и кое-что похуже — брюхо Змея. Я вздрогнула при одной мысли об этом.
— Нико! — позвала я.
Он повернулся ко мне, впервые взглянул мне в глаза и смотрел долго-долго… А потом спросил:
— Ты жива?
Ну и перепугалась же я! Кто в своем уме, такой вопрос не задает. Неужто можно спятить, наглотавшись черной холодной морской воды?
— Да, — прошептала я. — И ты тоже! Но ты чуть-чуть не утонул.
Я подумала, что сейчас Морского Змея лучше не вспоминать.
Тут Нико заметил Сецуана. Один миг, и Нико сообразил, кто это, хотя он его никогда прежде не видел!
— Чернокнижник!
Он произнес это слово как брань, как проклятие. И видно было, что он хочет понять, что я делаю здесь вместе с Сецуаном.
Сецуан не произнес ни слова. Он только слегка наклонил голову, будто Нико всего-навсего учтиво поздоровался с ним.
— Сецуан обещал помочь мне вызволить тебя и Давина! — быстро проговорила я.
Все так запуталось! После смерти Скюгге я решила: Сецуана ненавижу!.. А теперь я все же чувствовала, что должна защищать его от Нико.
— Где Давин? — спросил Сецуан.
Страдальческое выражение появилось на лице Нико.
— Где он теперь, я не знаю! — ответил он. — Но знаю, где он был. Нужно поторопиться освободить его. — Внезапно взгляд его остановился, и я снова подумала: а не повредился ли он в уме…
— Освободить его! — продолжал он. — И всех остальных!
— Кого ты имеешь в виду? — спросила я.
— Детей! И узников! И всех остальных, запуганных и обездоленных, так чтобы ни единой души не осталось во всем этом проклятом замке Князя Артоса.
Его слова повисли в воздухе и висели над нами ужасно долго. Ведь это было невозможно! Нико должен знать: это невозможно! И почему он так сказал, стиснув зубы!.. И произнес на какой-то чудной лад, скороговоркой… Дескать: «Я желаю, чтобы так произошло», хотя знал: это невозможно.
— Нико! — тихо и испуганно вымолвила я. — Я пришла сюда, чтобы спасти моего брата! И тебя!
— Да! — отозвался он. — Ты смелая девочка! Но, Дина, этого мало. Этого совсем мало.
Сецуан пытался образумить Нико. Он и Нико препирались больше часа, пока глаза Нико снова не начали смыкаться и у него не стало сил говорить. Но даже и тогда он твердо стоял на своем, не отказываясь от немыслимого плана. Я только сидела и слушала, чувствуя себя несчастной. Я хотела, чтобы они поладили. Я хотела, чтобы они вызволили Давина, а потом отправились домой. Да, это трудно. Но это хотя бы казалось возможным.