Дар!
Шрифт:
Ухо он положит в морозильную камеру, а когда захочет вспомнить всё, положит перед собой фото, достанет пакетик с ухом, которое вернёт сказанные им слова, доставив удовольствие своему владельцу, оно снова отправится в холодильник.
Тогда придёт время искать новую русалочку.
И вдруг гадалка заявила:
— Все девушки с фото мертвы, вы их утопили. Пора отвечать за свои поступки! Кьен, держите его!
Гость никак не ожидал, что в тот же момент чьи-то сильные руки схватят его и над лицом нависнет парень с полыхающим от гнева взглядом, и огонь в его глазах окажется совсем не образным выражением.
Потом
Вспомнив слова гадалки «Кьен, помоги!» то же, что и «чёрт побери»… Николай Иванович понял, что это огненное существо и есть Кьен или, правильнее сказать, чёрт.
«А черти красивее, чем все их себе представляют», — растерянно подумал мужчина.
Он ни о чём не жалел, лишь с любопытством ждал, что же будет дальше.
— Не нужно, не испепеляйте его! — едва успела выкрикнуть Ольга. — Пусть сперва расскажет полиции о тех, кого убил, пусть родственники их похоронят. Вколите ему в ногу содержимое шприца, который он держит в кармане.
Ольга видела, как он колол девушек, она была уверена, что шприц имеется.
Кьен выполнил всё, о чём она просила.
После чего девушка вызвала полицию, попросив «падшего ангела» исчезнуть.
Тот понял, что сегодня им уже не увидеться, но был рад, что смог помочь.
Прибывшим вскоре сотрудникам правоохранительных органов, она рассказала всё, что знала, даже описала во что были одеты девушки с фотокарточек перед гибелью.
— Я иногда вижу подобные вещи, поэтому верить или нет, решать вам. Этот человек бросился на меня со шприцем, я увернулась, и он уколол себя в ногу, поэтому сейчас спит.
Полицейские быстро с кем-то связались и унесли спящего в машину, а ей предложили проехать с ними в отделение.
Печь пирожки в этот день девушке не пришлось. Выскочившей на площадку тёте Вале, она сообщила, что едет в полицию сдавать маньяка и когда вернётся неизвестно.
Вернулась Ольга почти в полночь, очень уставшая и голодная. На площадке вкусно пахло пирожками, и она рефлекторно сглотнула слюну.
Её всё ещё колотило от осознания ужаса произошедших накануне событий. Если бы не отозвался Кьен, то неизвестно, чем бы это всё закончилось. Кроме того, она поняла, что дар Нита не всегда приносит только боль.
Не знай она, что и как произошло с изображёнными на фото девушками, не смогла бы противостоять этому маньяку, не позвала бы вовремя Кьена, не спасла бы себя.
Ольга без сил опустилась на диван. Она хотела лечь спать даже не раздеваясь, но вздрогнув от звука дверного звонка отправилась открывать, решив, что это полицейские, очевидно что-то забывшие у неё уточнить.
На пороге появилась тётя Валя.
— Олечка, ты голодная, наверное, я тебе пирожков принесла. Даже фильм сегодня не посмотрела, боялась пропустить, когда ты домой вернёшься.
Господи, да тебя всю трясёт. Кушай пирожки, я молочка сейчас холодненького принесу.
Накормив девушку, тётушка помогла ей улечься и сидела рядом, пока та уснула.
«Прямо, как в детстве. Ты, моя хорошая, всегда была отчаянной днём, но очень боялась темноты. Отдыхай», — прошептала соседка и, поправив покрывало, которым укрыла Ольгу, тихонько ушла, захлопнув за собой двери.
— Бедный ребёнок, — вздыхая, приговаривала она перед сном, — никак ей не везёт. И ухажёров вроде полно, а замуж никто не зовёт. Тут ещё, как на грех, бандиты да маньяки повадились, чтоб им всем пусто было! И как ей помочь-то, ума не приложу… Ладно, не будем отчаиваться. Плохой день закончился. Теперь надо ждать новый. Главное, что я хоть покормить её успела, а то так и уснула бы голодная.
Тётя Валя поворчала ещё немного и заснула, всё ещё что-то бормоча сквозь сон.
22.
Нит, едва появился в квартире Ольги, тут же почувствовал, что с ней что-то не так.
«Неужели Кьен умудрился обидеть Орию?» — вскипая, подумал он.
Но тут же сообразил, что его противник не стал бы этого делать, ведь он тоже мечтал победить.
«Но отчего она всхлипывает во сне? Какая беда случилась с ней на этот раз?»
Сколько неудачных земных жизней прервал белатор, пытаясь сделать Орию счастливой, но постоянно снова происходило что-то ужасное.
Если бы она знала об этом, то сбежала бы отсюда без оглядки.
Сейчас он мог ей показать всё, но что-то его останавливало. Он и сам не понимал, что.
Нит всегда отличался холодностью. Слишком чувствительным его не посмел бы назвать никто. Он плакал только раз в жизни, когда Ория не приняла маленького грымта, с таким трудом добытого им в той мрачной пещере лесного измерения, из которой он уже и не мечтал выбраться живым.
Этих слёз не видел никто.
Другой возненавидел бы девчонку за подобное унижение, но настойчивость Нита всегда не имела границ. Парень смог очень быстро взять себя в руки и даже стать для неё другом. Он твёрдо решил влюбить в себя эту гордячку, от одного взгляда которой, ему казалось, что кровь закипает, от одного слова, произнесённого ею, он пьянел, как от самого хмельного вина. Он не зря считался разумным юношей, всегда имея запасной план, на всякий случай поговорил с отцом о свадьбе.
Только из-за неё он не бросился на помощь к другу, понимая, если что-то случится с ними обоими, помочь Ории будет некому. Многие ровестники тогда отвернулись от него, сочтя предателем. Но Ниту было наплевать на их мнение, он знал ради кого это всё.
А сейчас она всхлипывала во сне, и он не находил себе места.
Присев на кровать рядом с девушкой, парень наклонился к самому её лицу, шепча ласковые слова и гладя по голове, словно маленькую девочку.
И тут произошло что-то необъяснимое, он почувствовал сладкий будоражащий запах её волос, и комната исчезла, будто в тумане. Были только они, остального не существовало.
Нит и не представлял себе, что девушки во сне могут так волнующе пахнуть. Это была магия того измерения, где они сейчас находились. Она пахла чем-то родным, взрывающим всё внутри, переворачивающим вверх тормашками и оставляющим в этом состоянии, без возможности ощутить земную твердь.
Даже когда он в шутку целовал её в прошлый раз, не чувствовал такой щемящей нежности, как сейчас. Все ощущения, какие он испытывал в жизни, не шли ни в какое сравнение с этим.
Сердце Нита, обычно спокойное, вдруг заколотилось с сумасшедшей скоростью, оно билось о рёбра словно колокол, он даже испугался, что, сам того не желая, разбудит этим стуком Орию.