Дар!
Шрифт:
Не зная, как лучше ответить, Ольга пожала плечами и посмотрела вокруг, отводя взгляд. Вдруг она ойкнула.
В одно окно таращился садовник, а в другое (делая вид, что что-то обсуждают) поглядывали домоправительница и горничная.
Нит ухмыльнулся.
— Папенькины шпионы. Отец всё ещё считает меня мальчиком.
Он нажал какую-то кнопку и на окна опустилось что-то вроде занавесы, закрыв их полностью. С потолка полился мягкий приглушённый свет.
— Ну, что, полетаем? Больше на нас никто не смотрит, так что, позволь тебя поцеловать.
Нит
Ольга с удивлением обнаружила, что пол стал похож на огромную белоснежную перину.
— Это что? — удивлённо спросила она.
— Кровать, — ответил Нит. — Хватит болтать, давай уже целоваться!
Он подхватил её под руки, как маленького ребёнка и расправил крылья.
— А зачем нужен такой пол или такая огромная кровать? — спросила девушка, заставив его опуститься вниз и убрать крылья. — Не знаю, как это правильно называется. Что-то вроде матов?
Теперь Нит задал вопрос, удивившись незнакомому слову:
— А что такое маты?
— Ты когда-нибудь видел соревнования по лёгкой атлетике в нашем измерении?
Ниту понравилось, что Ория сказала «ты» и не понравилось, что неприятное место, где ей пришлось какое-то время жить, она называла «наше измерение».
— Да, как-то раз видел. Для людей они очень неплохо двигались.
— Так вот то, что было постелено на полу, чёрное такое, называлось «маты». Их кладут на пол, чтобы спортсмен, если упадёт, сильно не ударился.
Нит улыбнулся.
— Тогда всё верно, — ответил он, шлёпая рукой по перине. Это тоже мат, только не чёрный и размер побольше.
Иногда, опустошённые страстью, белаторы могут упасть без сил, забыв, что они умеют летать. Наши маты называются «ки», так кричит хищная птица, когда камнем падает на свою добычу. Оттуда и произошло название.
— Ки, — нерешительно повторила Ольга.
— Именно. Хочешь попробовать упасть на ки? — хитро прищурившись, спросил Нит.
«Опустошённые страстью…», — вспомнила Ольга и отрицательно помотала головой.
— Сообразительная, — засмеялся Нит, — именно так здесь это и называют. Если про девушку говорят, что кто-то уронил её на ки, это означает, что у пары произошло именно то, чего ты испугалась.
Он подтащил её поближе к себе.
— Не бойся, я тебя без спросу не трону, только учти, едва мы закрыли окна от посторонних взглядов, все в поместье уже знали, что я намеревался уронить тебя на ки. Подумай, раз всё равно все так думают, может быть попробуешь это сделать со мной?
— Нет! Мы ещё не женаты, — уверенно заявила Ольга.
— Но целоваться ты мне не запретишь! — ответил Нит и, не дав ей возразить, снова поднял под купол спальни, только теперь нежно целуя.
Целоваться в полёте — чудесно! Он кружил её словно в вальсе, падал вниз, делая пике и снова взмывая, едва коснувшись ки. Словно случайно, белатор задевал губами какие-то точки на её шее, после чего купол кружился, а Ольга, неожиданно для себя, начинала думать, что интим до свадьбы не самое плохое решение.
Она не знала, что это — магия, ведь в её мире такой не было. Если бы Нит добавил в прикосновение губ чуть больше магических импульсов, Ольга не просто согласилась бы на то, чего он безмерно желал, но даже сама бы этого потребовала.
Он мог, но не стал, ведь он пообещал не трогать её, впрочем, если бы она сама попросила, снова получилось бы, что он не обманул.
Его неспешность была обусловлена совсем другим.
Он наслаждался тем, что происходит. Пил счастье по капле, смаковал, хотя мог опрокинуть его залпом.
Отцу, конечно же, передадут, что он провозгласил рабыню госпожой и увёл в спальню. Но, тот не будет против, главное, чтобы его сыну было хорошо.
Господин Морэн видел, как страдал Нит после того, как распылили его невесту. Он даже близко не подпускал к себе девушек. И пусть называть рабыню госпожой — это перебор, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось…
Вот только было одно «но»…
Ниту уже присмотрели невесту. Девушка из влиятельного рода, крылатая, красивая (впрочем, как все белаторки), отлично подготовлена к роли жены и матери — мечта!
Но! Вот оно, то самое «но».
Она никогда не потерпит, чтобы её муж спал с рабыней в их доме, когда она тоскует одна.
Наложниц законные супруги, втайне от мужей, чаще всего травили отваром для бесплодия, ведь даже богатая семья не могла себе позволить толпу детишек.
Если с бескрылыми белаторками жёны ещё хоть как-то мирились, особенно, когда сами не могли быстро родить наследника (родится деточка бескрылым, можно мамашу наказать, выслав в другое измерение, а дитятку оставить в качестве вечного слуги и отомстить по полной за то время, когда муж развлекался, создавая это бескрылое существо), то с рабами обстояло всё не так «радостно».
Жёны откровенно брезговали такими связями мужа, ведь неизвестно, что за существо получится в итоге. «Рабы могут спать лишь с рабами!» — именно это внушали девушкам, когда те росли.
Если крылатая белаторка связывалась с рабом, частенько последствия оказывались для неё трагичными. Девушке удаляли крылья, после чего опаивали всё тем же настоем трав, вызывающим бесплодие, и отправляли на забаву рабам. Хотела отношений с этими грязными существами — получи. А там белаторкам «мстили» за все страдания, словно они были виновны во всех бедах чужих миров. Долго такие девушки не жили, а если выживали — сходили с ума.
Иногда родителям удавалось замять подобное и оставить дочь в Белатории, но все понимали, что с удалёнными крыльями, женой крылатого девушке уже не стать. Её выдавали за бескрылого обнищавшего белатора, поскольку она опозорила семью. Если их ребёнок рождался крылатым, он становился членом семьи, его любили, как внука, но мать этого ребёнка приходить в дом, который когда-то был ей родным, не смела больше никогда.
Для любителей экзотики здесь существовали специальные заведения, где любой мужчина-белатор мог насладиться обществом существ из другого измерения.