Даргер и Довесок

Суэнвик Майкл

— Я пришел к таким же выводам.

Умелый Слуга, устроившись на корточках меж­ду креслами, сосредоточенно вслушивался, но явно не понимал ни слова. Когда друзья замолчали, заду­мавшись над прискорбным фактом отсутствия без­делушек, которые можно было бы присвоить, он сказал:

— Господа! По дороге сюда я пообщался с ва­шим новым другом из городской стражи. Он выра­зил глубокую признательность за добрые слова, которыми вы удостоили его в присутствии выше­стоящего офицера.

— По-другому и быть не могло, — Даргер пе­решел обратно на китайский. — Рад слышать, что в Парче не перевелась вежливость.

— Еще он просил передать, что вас ждет испы­тание. По его словам, человек, которому вас пред­ставят, не Тайный Царь.

— Интересная информация, — оживился Дове­сок.

— И полезная. По крайней мере, в теории, — добавил Даргер и, помолчав, продолжил: — А как узнать настоящего монарха, он не сказал?

— К сожалению, нет, — опечалился Умелый Слуга. — Я спрашивал, но он отговорился тем, что и так рискнул открыть слишком многое. —

Из его кармана появилась колода карт. — Быть может, мои хозяева знают парочку игр, чтобы скоротать время?

Довесок взял карты и снял колоду.

— Ставлю пять граммов серебра на то, что верх­няя карта — туз червей!

— Увы, господин, у меня нет денег.

— У меня тоже. Значит, незачем жадничать. Ставлю пятьдесят килограммов золота!

Прошел час или два. К тому времени, как за ними явились стражники, Умелый Слуга задолжал несколько тонн драгоценных металлов.

* * *

Их привели в зал для совещаний. За полукру­глым столом, плоской стороной обращенным к двери, сидело семеро. В центре замер мужчина в фиолетовой парче. Его кресло чуть возвышалось над остальными. Несмотря на грузность, лицо его каза­лось молодым, жилистым и строгим, в глазах све­тились настороженность и ум. Разумеется, любой человек, не предупрежденный заранее, принял бы его за Тайного Царя. Справа от царя разместился генерал в полном доспехе; с металлического забра­ла скалилась морда демона. Слева сидела Белая Бу­ря. С каждой стороны хмурилось еще по два совет­ника.

— Кто эти люди? — спросил мнимый царь.

— Безродные проходимцы, выдающие себя за героев древних мифов и суеверий, — ответила Бе­лая Буря. — Если вашему величеству угодно, я могу сейчас же приказать перерезать им горло, и вам не придется выслушивать их мольбы о пощаде.

Мужчина с жилистым лицом взглянул направо:

— С твоего позволения, главнокомандующий Мощный Локомотив, и с твоего, главный археолог Белая Буря, мы позабавимся и послушаем, что они скажут.

Даргер слегка кивнул, словно подтверждая соб­ственное предположение. Затем шагнул вперед и заговорил:

— Меня зовут Обри Даргер. Поскольку имя мо­его спутника сложно перевести на ваш язык, мо­жете называть его Благородный Воинствующий Пес. Мы родились, или, скорее, нас создали, в лабо­ратории далекой страны в последние годы Утопии, когда все в мире были невообразимо богаты. Неза­долго до краха Утопии ученые раскрыли секрет вечной жизни и, чтобы убедиться в успехе, создали бессмертных. Наши геномы сконструированы та­ким образом, что мы не стареем и обладаем им­мунитетом ко всем смертельным природным бо­лезням, хотя, как и обычные люди, по-прежнему уязвимы для случайных травм и насилия. В экспе­риментальной программе нас было восемь, но уже много веков мы не встречали никого из них, и я вынужден предположить, что они мертвы. Каждый из нас значительно отличался от остальных, по­скольку цель программы заключалась не только в увеличении продолжительности жизни, но и в ис­пытании на социальную приспособляемость. Моего друга наделили решительностью. Он бесстрашный боец и защитник слабых. Мне же выпала склон­ность к созерцанию. Я прирожденный философ, ученый и наставник молодежи. Нам была уготова­на участь нравственных стражей этого мира. Увы, наше общество просуществовало гораздо меньше нас. На смену машинам, избавившим лю­дей от ручного труда, пришли более изощренные механизмы, способные за них мыслить. Наступили времена упадка и апатии. Мы, бессмертные, осоз­нали: природные таланты мало что значат без опы­та и подготовки. Мы делали все возможное, но все наши усилия оказывались несостоятельными перед бедами той эпохи. Мы видели, как великие государ­ства распадаются и рассыпаются в прах... и не мо­гли это предотвратить. Когда цивилизация рухнула, мы с Благородным Воинствующим Псом собрали все книги по фило­софии, политике и военной стратегии, какие уда­лось найти, и отправились в пустыню, чтобы пораз­мыслить и понять, как быть дальше. Мы возвели каменную башню, где я и обитал, постигая знания, пока мой друг обрабатывал землю, охотился и за­щищал меня от банд странствующих разбойни­ков — в ту отсталую эпоху от них не было отбоя. Трижды башня обращалась в руины под тяжестью лет, и трижды мы ее восстанавливали. Я учился, по­ка книги не превратились в пыль. К тому времени я мог бы вновь воссоздать их по памяти, но что толку? Они не предотвратили катастрофу. Требова­лось что-то другое, более значительное. Так я перешел ко второй фазе обучения — со­зерцанию. Веками я размышлял над смыслом про­читанного, разрешал противоречия, отметал ошиб­ки и в итоге пришел к обобщению, к логически связанной целостности. Наконец-то я стал, по край­ней мере в теории, гениальным стратегом. И тогда я вернулся в мир. В третьей фазе обучения я применял теорети­ческие познания на практике. Я ездил по неболь­шим странам, завязшим в особенно жестоких и бессмысленных войнах, и пытался покончить с кон­фликтами. С моими несравненными знаниями в теории это было проще простого. На практике до­биться мира оказалось невообразимо сложнее. Мои стратегии отличались безупречной логикой. Но че­ловечеством управляет отнюдь не здравый смысл. Люди жаждут личной славы, ненавидят без причи­ны, не благодарят тех, кому обязаны всем. Спустя долгие годы я пришел к выводу, что успехи любой страны в конечном счете зависят исключительно от характера правителя. При этом ничего не добьется как великий правитель с плохими советниками, так и слабый с лучшими из существующих. Наши эксперименты подошли к концу, когда, к своему удовлетворению, мы убедились в том, что способны выиграть любую войну. Мир сохранить куда сложнее. После этого мы отправились на окра­ину Монголии, где я много десятилетий размышлял, как лучше применить новые знания. Наконец я был готов перейти к заключительной фазе обучения — исцелению всего мира. Мне давно известно, что это исцеление должно начаться с воз­рождения Китая во всем его былом величии, ибо Китай центр всех земель. Если здесь воцарится по­кой, его свет озарит все вокруг. Переодевшись мо­нахами, мы с Благородным Воинствующим Псом скитались по странам, наблюдая за людскими му­чениями, и искали правителя, обладающею задат­ками величия. Вот эти задатки. Прежде всего, честолюбие. Ки­тай нужно объединить, а правитель без огня в сер­дце не способен на столь великое деяние. Во-вто­рых, твердость в поступках. Как сказал один древ­ний мудрец, война — это тебе не чаепитие с пирожными [33] . В-третьих, хитрость. Тут все ясно. В-четвертых, и это самое главное, изворотливость. Будущий император обязательно наживет множе­ство разных врагов, и эти враги обязательно попы­таются нанести удар. Следовательно, на роль импе­ратора годится только тот, чья истинная сущность неведома и чье физическое «я» неуловимо. Тогда вражеские пули и стрелы всегда будут пролетать мимо. Озвучу очевидное: этот правитель здесь, в этом зале. Мы выяснили, что из сострадания к мукам народа он уже начал благородное дело по воссое­динению империи. Однако история жестока, а судьба непредсказуема. Мы знали, что ему потре­буются наши советы и помощь. Но он, как я уже сказал, неуловим. Как же тогда привлечь его вни­мание? Благородный Воинствующий Пес объявился в Парче и назвался божеством. Я выступил в роли трупа. Вместе мы разыграли представление, в кото­ром сверхъестественное существо возвращает к жизни мертвеца. Мы знали, что об этом станут су­дачить на каждом углу. Еще мы знали, что Тайный Царь обязательно пошлет за нами, и тогда у нас появится шанс поведать ему нашу историю. Что я как раз и сделал.

33

Аллюзия на цитату из романа С. Рушди «Клоун Шалимар»: «Свобода, Индия, это тебе не чаепитие с пирожными. Свобода — это бой» (пер. Е. Бросалиной). Здесь и далее прим. пер.

Даргер развел руками.

— Как видите, ничего сверхъестественного в нас нет. Вы семеро, люди умные и образованные, сразу это поняли. Но попробуйте-ка заикнуться об этом простолюдинам. А еще лучше — врагам. Слухи о паре богов, явившихся из пустыни, чтобы помогать советами Тайному Царю, расползаются окрест ны­нешних границ этих земель. В грядущей войне иметь советников с такой репутацией не менее ценно, чем, собственно, прибегать к нашим услугам. Поверьте, вы не пожалеете.

Закончив рассказ, Даргер умолк. Довесок за его спиной затаил дыхание.

Советники раздраженно зашумели.

— Все это слишком несерьезно! — воскликнул один. Послышалось одобрительное бормотание.

— Он утверждает, что бессмертен, — произне­сла Белая Буря, повернувшись направо. — Позволь­те мне это проверить.

— Госпожа, я могу умереть так же легко, как и любой человек: от насилия, голода и тысячи других причин. От обычных людей я и мой друг отличаем­ся только тем, что не стареем. Убийством вы ниче­го не докажете.

Мужчина на троне подался вперед, но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, сидящий спра­ва генерал воскликнул высоким, почти девичьим голоском:

— Да как ты смеешь утверждать, что ваши со­веты лучше, чем советы приближенных Тайного Царя? Все советники избраны за непревзойденное мастерство!

— Когда ученик готов к знаниям, появляется учитель, — откликнулся Даргер. — Когда царь готов стать императором, появляется стратег. Этот стра­тег — я. Мне посчастливилось отыскать благород­ную душу, которой уготовано стать следующим императором Китая. Но его советники — обычные смертные. Послушавшись их, достойный только победы возглавит армию и приведет ее к пораже­нию. Такова на данный момент его судьба. Я здесь за тем, чтобы изменить судьбу.

Чтобы не осталось сомнений, к кому он обра­щается, Даргер преклонил колено перед человеком, выдающим себя за генерала. Единственным в зале, чье лицо скрывалось за маской. Единственным, кто не колеблясь перебил мнимого царя. И единствен­ным, кто облачился в слишком большие для него доспехи. Головоломка сложилась, и Довесок под­умал, что разгадать ее оказалось не так уж сложно.

— Ваше величество, пожалуйста, разрешите мне помочь вам стать императором, по которому исто­мился Китай!

Тайный Царь поднялся с места.

— Знак ли это, что я избран Небом? — вопро­сил он. — Или ты просто взываешь к гордыне, на­мекая на мое предназначение? Если верно первое, нельзя упускать такую возможность! Истории, еще более странные, чем твоя, оказывались правдой. Но если верно второе, твоя лесть бессмысленна, ибо я и так знаю, что мне уготовано. — В поисках одо­брения он посмотрел направо, потом налево. — Главком Мощный Локомотив, разве не об этом я все время твержу? Главарх Белая Буря, ты тоже это слышала. Судьбу вроде моей не скроешь, она как яркий свет. Упрячь ее в ящик и оберни холстом, она все равно просвечивает насквозь! Даже этот чужеземец разглядел горящее во мне пламя. Если только он не пытается меня перехитрить.