Даркнет: Война Голливуда против цифровой революции

Ласика Дж. Д.

Очень похоже на музыкальную индустрию.

В наши дни как противники файлового обмена, так и распространители контента находятся в опасном положении: в скором времени и те и другие могут остаться не у дел. Как звукозаписывающие компании переживут переход из века аналоговых записей в век цифровых технологий? Как будет выглядеть новая модель бизнеса?

Все начинается с экономики по Тарзану.

«Если ты, как Тарзан, пробираешься через джунгли, цепляясь за лианы, то в полете нужно уметь крепко держаться за свою лиану, чтобы не упасть на землю, потому что падение для тебя означает смерть», – рассказывает мне за ужином Джим Гриффин. Мы в «Версале», модном кубинском ресторане в Лос-Анджелесе. «Но еще нужно уметь отпускать свою

лиану именно тогда, когда хватаешься за новую. Так что есть определенный момент, когда отпускаешь старое и цепляешься за новое. Нельзя отпускать старое раньше времени – это будет означать падение и смерть. Но и держаться за старое слишком долго тоже нельзя – так ничего не получится». [11-1]

11-1

Джим Гриффин, интервью автору книги (20 ноября 2003 г.).

Гриффин – полный жизни сорокашестилетний мужчина, широкоплечий, в очках с тонкой оправой и с аккуратно причесанными волосами с проседью – ведущий специалист в области цифровых прав. «Весь спор только об этом: какую лиану схватить и в какой момент отпустить старую», – говорит он, и его громкий голос разносится над тарелками с цыпленком с чесноком, свининой и жареными бананами.

Вскоре к нам присоединяются музыкант и предприниматель в сфере новых медиа, пришедшие по приглашению, которое я посылал подписчикам Pho – конференции, посвященной обсуждению индустрии цифровых развлечений. Конференция появилась в мае 1998 года, когда Гриффин, его друг Джон Паррес и некоторые их знакомые, у которых были схожие интересы, начали собираться в Pho 87, вьетнамском ресторане Чайнатауна в Лос-Анджелесе. Каждую неделю они встречались, чтобы обсуждать возможные варианты объединения музыки, живописи и Интернета.

Эти встречи быстро переросли в нечто большее: в почтовую рассылку с тысячей подписчиков и целой сетью мест встреч ее членов – в Нью-Йорке, Лондоне, Детройте, Чикаго, Сиэтле, Хельсинки, Вашингтоне, Филадельфии, Остине, где десятки музыкантов, инженеров, хакеров, юристов, сотрудников звукозаписывающих компаний, глав новых медиа-компаний и другие люди могли собираться и обсуждать новые бизнес-модели, последние технологии борьбы с пиратством, реформу копирайта и то, как музыкальной индустрии перейти в эру цифровых технологий. Большая часть подписчиков, похоже, разделяет маклюэновскую максиму: медиум и есть сама информация. С этой точки зрения в будущем мы будем иметь дело с повсеместным распространением цифровых услуг и музыки в цифровых форматах, а не с физической продукцией и искусственным недостатком оной, которые, по сути, только имитируют реалии аналоговой эры. [11-2] Остается только прояснить детали.

11-2

Я присоединился к Pho в начале 2003 года.

Группа Pho более влиятельна, чем может показаться. Гриффин утверждает, что главы всех основных фирм звукозаписи (Universal, Warner, Sony, BMG и EMI) либо сами являются подписчиками, либо регулярно получают краткое изложение всех важных обсуждений. В числе первых подписчиков были основатель Napster Шон Фэннинг, основатель MP3.com Майкл Робертсон, бывшая глава RIAA Хилари Роузен, ненавидящая музыкальную индустрию рокерша Кортни Лав.

Людей, представляющих организации с настолько разными принципами, Гриффину удалось собрать вместе по двум причинам. Первая – его авторитет и известность в этих кругах. Гриффин возглавлял технологический отдел Geffen Records в 1993–1998 годах. В июне 1994 года он был во главе той самой команды из Geffen, которая опубликовала для свободного доступа первую полную легальную версию песни Aerosmith «Head First» и вызывала тем самым недовольство и страх у владельцев Geffen, Universal Music Group.

Позднее Universal была куплена компанией Vivendi, и это положило конец «еретической» деятельности Гриффина. Сейчас он возглавляет консалтинговую компанию Cherry Lane Digital.

Вторая причина – при формировании группы Гриффин использовал открытый подход. Это, как и название Pho (позаимствованное у нежного вьетнамского супа с говядиной и лапшой), он взял из тех первых встреч во вьетнамском ресторане, на которых царила атмосфера открытости и доброжелательности, не в последнюю очередь благодаря тому, что первые несколько лет счет оплачивал сам Гриффин. Как в Сети, так и на частых встречах подписчиков, число которых на одной встрече может перевалить за сотню, сообщество Pho приветствует здоровый, открытый обмен мнениями.

В те времена, когда Pho только зарождалась, музыкальная индустрия крайне негативно относилась к MP3, и никакие доводы не могли спасти «предателей», которые предлагали попытаться приспособиться к новым технологиям, от гнева коллег. А в Pho мог прийти любой. Кто угодно мог стать подписчиком и высказывать любые идеи.

«В то время существовала четко организованная музыкальная индустрия, которая строго контролировала все обсуждения, касавшиеся оцифровки искусства и музыки, – рассказывает Гриффин, – и мы решили, что сделаем нечто, прямо этому противоположное».

Поскольку Pho была одинаково открыта как для профессиональных работников индустрии, так и для простых любителей музыки, получилось, что группа поощряет обмен мнениями, в котором четырнадцатилетние парни и девушки могли многому научить зубров музыкальной индустрии. «Мне казалось, что специалистам из фирм звукозаписи и экспертам из Голливуда было бы неплохо узнать, что на самом деле творится в студенческих общежитиях и в спальнях тинейджеров». Среди подписчиков и сейчас довольно много молодежи, и Гриффин утверждает, что молодое поколение почти всегда демонстрирует глубокое понимание того, куда движется индустрия.

Однако многие представители музыкальной индустрии и адвокаты звукозаписывающих компаний не спешат расставаться с прошлым. За час до нашей встречи Гриффин, одетый в серый костюм, безукоризненно белую рубашку и шелковый галстук, был на конференции Beverly Hills Bar Association, где проходило обсуждение интернет-пиратства. «Один из юристов, специалист по вопросам интеллектуальной собственности, почти сорвался на крик, когда рассказывал о новом телефоне Nokia со встроенным MP3-плейером». Такие плейеры были признаны легальными еще в 1999 году, но фирмы звукозаписи до сих пор не признали MP3.

«Вот насколько все это дико, – говорит Гриффин, – нам с вами смешно слышать, что обмен MP3 является пиратством, но в некоторых странах это именно так. В Великобритании, в отличие от США, любое изменение формата записи является нарушением закона об авторских правах. И если забыть о законах, то требования современного покупателя ясны уже сейчас: мы сами выберем медиум. Это в каком-то смысле изменение от „проталкивания“ к „выбору“. Когда я только пришел в индустрию, все только „проталкивали“. Никто и подумать не мог, что покупателю когда-либо будут предоставлять возможность выбирать, в каком формате он хочет получить музыку».

Гриффин говорит, что, когда разговариваешь с представителями индустрии с глазу на глаз, большая их часть соглашается с тем, что цифровая трансформация их индустрии и бизнеса неизбежна. «Но все они придерживаются одного мнения: „Только не в мое время. Пусть это случится уже после того, как истечет мой контракт“».

Это, естественно, накаляет атмосферу. Пока Гриффин ест цыпленка с рисом и бобами, он рассказывает: «Знаешь, ни у одной из компаний Дэвида Геффена не было своего грузовика. Он занимался исключительно музыкой, заключал соглашения по распространению продукции, но ему никогда не приходилось работать с фабриками, складами и грузовиками, которые развозят пластиковые диски. И поэтому он понимал, что ценность нашей музыки зависела во многом от того, скольких людей она привлечет.