Даром
Шрифт:
— Нина Львовна, будьте добры, выключите, пожалуйста, радио, — изо всех сил стараюсь сохранить вежливый тон.
— Извини, Саша, не подумала, что тебе мешает. Сорок лет под радио проработала, привыкла.
— Ничего, вот расширимся, выделим вам отдельный кабинет, тогда слушайте что хотите на здоровье.
Не при Нине Львовне будь сказано, но, как ипэшнику, только разворачивающему бизнес, штатный бухгалтер мне не нужен. Проводок пока немного, я вполне мог бы разобраться с ними сам. Но дело в том, что Нина Львовна — мама Лехи, а он не только мой старый друг, но и майор полиции. Хорошие отношения с полицией — главное для частного детектива.
Нина Львовна при помощи Дара избавилась от донимавшего ее много лет артрита и тут же загорелась желанием вернуться в профессию; только вот рынок труда не слишком-то открыт для семидесятилетних, даже с безупречным здоровьем. По просьбе Лехи я принял его мать на четверть ставки; Леха даже вызвался втайне от нее возвращать мне ее зарплату, но я, конечно, отказался. В офис Нина Львовна приходит почти каждый день — ей нравится быть среди людей.
В моем ИП, зарегистрированном две недели назад, всего четыре сотрудника, включая меня, но в этом офисе нам уже тесновато. У нас даже вывески пока нет, на двери висит бумажка с названием «Потеряли? Найдем!», отпечатанная на принтере. Принтером мы тоже пока не обзавелись, печатаем документы в копи-центре за углом по два рубля за лист. Наше частное поисковое агентство только начало работу, и сейчас я жду возвращения сотрудников с задания.
Виталя и Ксюша работают сдельно, без оклада, на проценте от гонораров за выполненные заказы. Оба они семнадцатого декабря получили Дар к поиску потерянных вещей. На этом и специализируется наша контора. Люди ведь все время теряют что-то: документы, ценности, памятные вещи; ожидаю, что спрос на наши услуги должен появиться.
Входит Ксюша, на ходу приглаживая короткие волосы. Видно, что на работу она старается одеваться в деловом стиле, но пиджак едва сходится на полноватой фигуре, и лицо раскраснелось — жарко на улице.
— Уфф, хорошо-то как под кондеем, — Ксюша тяжело опускается в офисное кресло. — Долго ехала, автобус еле тащился.
— Чай будешь?
— Давай! Фруктовый только, там есть пакетики. Надо бы кулер поставить, чтобы всегда холодная вода была…
— Будут заказы — и кулером обзаведемся. А Виталя где? Подойдет сейчас?
— Так он домой свалил, ну или куда-то еще. Сказал, в мессенджер тебе отчитался.
Что еще за новости? Была же договоренность, что обо всех отработанных заказах, успешно они выполнены или нет, сотрудники отчитываются лично, в офисе. У девятнадцатилетнего Витали мощный Дар к поиску — посильнее Ксюшиного, если начистоту, — но с трудовой дисциплиной проблемы вот прямо с первых дней. На собеседование он заявился в спортивном костюме и в процессе интервью выматерился дважды — хоть и видно было, что пытается следить за языком. Я долго сомневался, принимать ли на работу это одаренное, но дикое дитя подворотни — и все-таки решил дать ему шанс. Похоже, напрасно.
В мессенджере болтается одинокое сообщение от Витали: «Глухо. Нету этих часов в квартире, зуб даю». Развернутый отчет о проделанной работе — за неделю не прочтешь.
А ведь для нас очень важен этот заказ, всего-то третий по счету и первый по-настоящему серьезный. Два раза мы искали по мелочи, у знакомых, скорее для тренировки: потерянный контракт в офисе и ключи от гаража в квартире. Обе пропажи Ксюша с Виталей нашли, но гонорары были символические. А теперь к нам впервые обратились посторонние, настоящие клиенты. Потеряна ценная и значимая вещь — именные наградные часы, оставшиеся от прадеда. И что, мне ответить заказчику словами раздолбая Витали — «глухо, зуб даю»?
Завариваю Ксюше чай и пишу Витале: «Приезжай в офис. Нужен личный отчет».
Через минуту приходит ответ: «Сорямба, шеф, никак не выходит. Да стопудняк нету часов в квартире, я час вынюхивал. А по гонорару теперь чо?»
Чо? Да ничо! Ладно, потом разберусь с Виталей, его гонором и его гонораром. Сейчас надо выяснить, есть ли еще возможность что-то сделать по нашему первому «взрослому» заказу.
Ксюша, морщась, отхлебывает горячий чай и докладывает:
— Мы сначала настраивались, я по фотографии, Виталик — по бумагам, рядом с которыми часы хранились. Они в коробочке лежали, вместе с ней и пропали, так что Виталик скорее искал коробочку, а я — сами часы. Три комнаты плюс балкон, еще санузел и кухня, холл на этаже тоже пронюхали и оба лифта. Глухо, никаких следов. Виталик сказал, часы в квартире были, и какое-то время их уже в ней нет; но это не точно. Я вообще ничего не почувствовала. Правда не знаю, что еще можно сделать…
Ксюша расстроена, она ответственно относится к работе. У Ксюши двое детей, и в знаменательные сутки Одарения она больше всего хотела найти свидетельство о рождении старшего — без него ребенка не брали в лагерь. «Все перерыла, но дети — это вечный бардак в квартире, с ума сойти можно», — смущенно объясняла Ксюша. И вот ровно в шестнадцать часов она неожиданно для себя поняла, что свидетельство лежит в старом рюкзаке, убранном в дальний шкаф. А потом осознала, что способна чувствовать точное местонахождение любых вещей, которые представляет себе визуально. Правда, на небольшой территории — в комнате или маленькой квартире.
— Не переживай, Ксюша, ты сделала все, что могла. Расскажи, какая квартира, что за семья.
— Муж, жена и трое детей: дочь-подросток и два пацана, чуть постарше моих. Порядочек у них дома — мое уважение. Вот как так у людей получается, да еще всего через месяц после переезда… Я уж подумала, у хозяйки Дар такой, но оказалось, что она логопед, причем одаренный. Прикинь, а я и к обычному-то логопеду младшего едва записала, ходит три месяца уже, а толку — ноль. А к этой представляю, какие очереди.
— Погоди, Ксюша… Переезд, говоришь, у них был месяц назад? А после переезда они часы в квартире видели?
— Говорят, что вроде нет, но точно не помнят…
— Расскажи, какая обстановка, что за люди.
— Хозяин — инженер средней руки, — принимается старательно рассказывать Ксюша. — Плюшевый такой дядька, понимаешь, о чем я? Пропажей часов расстроен очень, но на жену не агрится, просто — «Ну как же так? Давайте еще поищем, что ли?» Дочка — подросток как подросток, волосы фиолетовые, прыщи замазанные, но с родителями вроде теплые отношения, папу утешала как могла. Младшие на тренировке были, их не видела. Хозяйка — та еще штучка… даже дома при естественном макияже.
Ксюша печально оглядела свои неровно остриженные, ненакрашенные ногти.
— Это же она нам заказ отправила?
— Да. А потом глаз с нас с Виталиком не спускала, словно боялась, что мы чего-то сопрем. И будто хотела, чтобы мы поскорее ушли. Сказала, продолжать поиск не надо, больше искать негде.
Барабаню пальцами по столу. Формально мы свою работу сделали. Отрицательный результат — тоже результат. В договоре прописана оплата выезда специалистов, небольшая по сравнению с гонораром за успех, но тоже, как говорится, деньги. Если заказчик не хочет продолжения работы, остается только получить плату за выезд и ждать новых обращений…