Даровитый мальчик

Все, как один, считали Вилема очень образованным и толковым мальчиком. Его дедушка, коммерции советник Загел, передавая Вилема на мое попечение, торжественно произнес:

— Вилем — это хрупкий стебелек, но из него вырастет сильный и крепкий побег нашего дома и прославит семейство Загелов. Малый весьма остроумен. Постарайтесь же, прошу вас, чтобы

Этот хрупкий, невинный стебелек Вилем, дубина пятнадцати лет, раскачивался на стуле, ковырял в носу и зевал, скучливо поглядывая по сторонам.

Его мать, надворная советница, в этот торжественный миг уставилась на мои ботинки.

Там была еще тетка Вилема, утиравшая слезы. Она гладила Вилема по голове и совала ему в рот конфеты, доставая их из ридикюля.

Коммерции советник ухватил меня за полу сюртука и добавил:

— К несчастью, у Вилема нет общепринятых понятий, хотя, уверяю вас, он очень способен и остроумен. Прогуляйтесь с ним, и вы увидите, сколько талантов в нем дремлет.

— Пойдемте, Вилем, — сказал я серьезным тоном.

Дубина Вилем нехотя поднялся с места и вышел со мной.

К нам присоединилась его тетка.

Когда мы пришли в парк, Вилем неожиданно спросил, покосившись на меня:

— Господин учитель, скажите, пожалуйста, где Африка — в Азии или в Австралии?

Как можно мягче я объяснил ему, сколько существует частей света, что такое Африка, и наконец попросил:

— А теперь. Вилем, повторите, сколько существует частей света и как они называются?

Ни секунды не задумываясь, он перечислил:

— Частей света двенадцать: Америка, Европа, Чехия, Австрия, Моравия, Азия, Силезия, Африка, Кршивоклат, Венгрия, Турция, Слапы, Франция.

Тетя сказала:

— Хорошо, Вилем. — И, обращаясь ко мне, похвалилась: — Вот видите, какой способный, талантливый мальчик и как у него в голове все хорошо улеглось. Можете как угодно проверить, он все знает.

Меня кинуло в жар.

— Знаете, Вилем, вы правильно назвали части света, но Чехия, Моравия, Австрия, Силезия, Кршивоклат, Венгрия, Турция, Слапы, Франция — это не части света. Что такое Чехия?

— Чехия — это маркграфство.

Тетя кивнула.

— Вы почти угадали, Вилем. Но Чехия пока что королевство, а что считается маркграфством?

— Венгрия.

— Венгрия — тоже королевство, Вилем. Маркграфство — это Моравия. Что же такое Силезия?

— Бургграфство, — быстро ответил даровитый мальчик.

— Очень хорошо, — сказала тетя.

— Герцогство, Вилем. Знаете бы в Австрии еще какое-нибудь герцогство?

— Кршивоклат.

Произнес он все это с совершенно невинным видом.

— А почему, если вы это так хорошо знаете?

— Потому что там есть бургграф.

— А что, если Кршивоклат — это просто старинный замок, Вилем?.

Он смутился:

— Кршивоклат, извините, вовсе не замок.

— А что же?

— Кирпичный завод.

Совсем взбешенный, я поглядел на даровитого отпрыска Загелей.

— Недалеко от Кршивоклата находится кирпичный завод, — сказала тетя. — Он принадлежит моему зятю.

Мы сели на скамейку в парке. И вовремя: я почувствовал, что, того и гляди, упаду.

Когда мы сели, неутомимая тетя сказала:

— Расскажи господину учителю что-нибудь из истории, хотя бы об этом индейце Волчье Сердце.

— Не хочу, — ответил Вилем, — сейчас мне хочется узнать, заикаются ли птицы?

Я постарался замять этот щекотливый вопрос, спросив:

— Каких птиц вы знаете, Вилем?

— Прежде всего я знаю утконоса и нетопыря. Нетопырь поет, а утконос не летает. Нетопыря можно есть, а утконоса — нельзя: у него ядовитое мясо; а если вам вздумается его поймать, то он ужалит. Величиной он с ужа.

— Не говори о таких гадких существах, — одернула его тетя.

— Утконос совсем ее гадкая птица, — заметил даровитый мальчик. — У него голова как у петуха, глаза черные, птичий клюв, а перья как у страуса. Яйца он откладывает раз в десять лет, но зато очень много. Питается бананами.

Я вытер пот на лбу.

— Вы знаете, что такое бананы, Вилем?

— Банан — это бесхвостая мышь, так что утконос может легко ее проглотить.

Тетя закрыла лицо ладонями:

— Ах, это ужасно, каких только зверей нет на свете!

— За это я не отвечаю, тетушка, — сказал Вилем. — Я знаю еще и других животных, например акулу обжорливую. Она живет в море и глотает корабли. А вообще-то она безвредна, не правда ли, пан учитель?

— Кто вам об этом сказал?

— Мой прежний домашний учитель.

Я представил себе этого доброго человека. Увидев, что с этим мальчишкой невозможно ни на шаг продвинуться вперед, учитель поплыл по течению, рассказывал Вилему всякие небылицы, потому что разумно говорить с ним о чем-либо было невозможно.

Недурная была идейка! Во всяком случае, учителя ничего не терзало, а когда комедия ему надоела, он ушел.

Я тут же решил последовать примеру своего предшественника. Зачем мне из-за этого болвана портить себе кровь бесполезными поучениями?

Иллюстрация Г. Ковенчука.

С тех пор мы выкладывали друг другу всевозможный вздор.

Всякий камень у Вилема был кремнем.

Было просто невозможно объяснить ему разницу между минералами. Я ему рассказывал об извести, о кварце, о полевом шпате, о граните и гнейсах.