Дарт Плэгас
Шрифт:
Дамаск склонил голову в знак согласия:
– Для меня это новость, председатель. Кто же так удружил нам, склонив либералов к принятию этой поправки?
– Среди прочих, за нее активно ратовал Орден джедаев.
– Тогда это должно быть к лучшему.
– Может быть, может быть, – протянул Тонит. – Если не считать того, что взамен Торговая федерация обрела полноценное право голоса в Сенате.
– Что ж… Политика умиротворения в том или ином виде всегда пользовалась популярностью в Сенате.
Тонит чуть наклонился к Дамаску:
– Спасибо, однако, что предложили нам инвестировать в грузоперевозки
– Всегда рад послужить во благо, председатель.
Тонит распрямился:
– Ваш клановый отец гордился бы вами.
Дамаск заглянул в глаза собеседника:
– Полагаю, это похвала?
– А как же иначе, магистр?
Когда представители Банковского клана удалились и группа Дамаска вновь двинулась в путь, Хего повернул голову к Хиллу:
– Однажды мы сгоним Тонитов с их насиженного места.
Хилл улыбнулся:
– Надеюсь, я доживу до этого счастливого дня. И чтобы ты знал, Хего, твой отец действительно гордился бы тобой. Вопреки сарказму председателя Тонита.
– Кому знать это лучше, чем тебе?
Дойдя до остановки лифта, Хилл посадил свою свиту в кабину, после чего указал Дамаску на соседнюю. Его спутник произнес:
– Дроид поедет с нами.
Пока все трое размещались в турболифте, Хилл оценивающе изучал 11-4Д.
– Новое приобретение?
– Скорее, нежданная находка, – поправил Дамаск.
Хилл не стал развивать эту тему.
– Отправляешься в свою резиденцию или на Абору?
– Сразу на остров. Дроид поедет со мной.
– Я сделаю необходимые приготовления.
Понизив голос, Дамаск спросил:
– Нас никто здесь не услышит?
– Ни единая душа.
Дамаск заглянул в лицо старшему мууну:
– Руджесс Ном умер.
– Бит? – изумленно переспросил Хилл. – Но как? Где?
– Не имеет значения, – сказал Дамаск, проигрывая в памяти события последних дней. – Рано или поздно имущество Нома перейдет к нам – но не в ближайшем будущем, так как маловероятно, что его тело найдут.
Хилл предпочел не расспрашивать о подробностях:
– Подождем год. Затем обратимся в суд по делам о наследстве, и пусть решат, как поступить с его добром – по крайней мере что-то должно отойти нам по договору. Ты ведь его душеприказчик, не так ли?
Дамаск кивнул:
– В конечном итоге мы ликвидируем почти все его имущество. Однако у Нома есть кое-какой любопытный… антиквариат, который я планирую сохранить. Я подготовлю список. Тебе же покамест следует поближе ознакомиться с планетой, именуемой Бол’демник. Через некоторое время ты приобретешь права на разработку месторождений на северо-восточной оконечности главного континента. Скупи столько земель, сколько сможешь – от береговой линии и до центрального нагорья. Я снабжу тебя координатами.
Во взгляде Хилла читалась неуверенность:
– Мы решили замахнуться на горное дело?
– Замахнемся, когда придет время. Используй посредников, чтобы никто не вышел на нас. Придется попотеть, чтобы провернуть задуманное. Аборигены непросты в обращении, но я уверен, с ними можно сладить. Торгуйся, как ты умеешь, но в конечном счете денег не жалей.
– Бол’демник настолько важен?
– Интуиция говорит мне, что да, – ответил Дамаск.
Турболифт пронзил снежно-белые облака, и открылся вид на аквамариновую гладь океана, бурые равнины и вечнозеленые леса. А от панорамы под кабиной и вовсе захватывало дух: Харнейден, город неоклассических башен, таких же высоких, как и вулканические пики, окружавшие его, – родной дом для пятидесяти миллионов муунов, обживших урбанистический шедевр искусства и дизайна. Для многих этот город был антитезой большинству городов-планет: анти-Корускант, анти-Денон.
– Что нам ожидать от Собрания? – спросил Дамаск, отвернувшись от окна.
– Гардулла просит аудиенции.
– Я не привык любезничать с хаттами.
– Она просит помощи в разрешении спора.
– С кем?
– С кланом Десилиджик.
Дамаск понимающе кивнул:
– Это давно назревало. Что еще?
– Будут и представители Йинчорра.
– Хорошо. У голосвязи есть свои недостатки.
– Еще мы ждем членов Торговой Федерации и Протектората гранов.
Дамаск фыркнул:
– Им всем так сложно угодить. – Он задумчиво отвел взгляд, а затем добавил: – Есть еще одно дело, с которым нам предстоит разобраться. Вышли персональное приглашение владельцам горнорудной корпорации «Подтекст».
Хилл потер бородку:
– Не припоминаю, чтобы мы раньше вели с ними дела. Это как-то связано с Бол’демником?
Дамаск проигнорировал вопрос.
– Какое-то время они консультировали Нома. Дай им понять, что мы действуем полностью конфиденциально.
– Если бит сотрудничал с ними, полагаю, за них можно поручиться.
– Казалось бы. – Повернувшись спиной к Хиллу, Дамаск вновь уставился в окно. – Но, в сущности, их будущее не имеет больших перспектив.
В отличие от множества планет, которые заселили выходцы из центра Галактики, Муунилинст породил собственную разумную расу. Древние мууны – фермеры и рыбаки – не понимали, сколь благодатна их планета, до тех пор, пока межзвездные путешествия не вошли в обиход, а драгоценные металлы не стали основой галактической экономики. Если бы ранняя экспансия протекала не в тысячелетия мира и спокойствия, мууны могли бы и потерять свои богатства под натиском подавляющей военной силы. Не допустили мууны и экономического порабощения, став творцами собственной судьбы. Но то, что раньше казалось им благословенным даром, очень скоро превратилось в бремя. Как только мууны осознали всю ценность того, что ранее они принимали как должное, они зубами и когтями вцепились в свои богатства и стали проявлять почти маниакальную привязанность к родному миру.
Посреди мелководных океанов Муунилинста вулканы, подобные тем, что обогатили почву на бескрайних равнинах, сформировали новый донный рельеф, и принесенных лавой драгоценных металлов хватило бы, чтобы дать толчок для роста целых империй. В недрах гор, возникших на месте разломов планетарной коры, мууны обнаружили целое состояние. Омываемые теплыми водами, где изобиловали моллюски, кольчатые черви и биолюминесцентная флора, эти горы-«курильщики», как их называли, стали одновременно источником богатства и сокровищницами самых могущественных и процветающих кланов Муунилинста.