Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
— Работал. Но однажды он решил поработать и на себя, — император хмыкнул. — Женщины прагматичней мужчин. Прагматичней и хитрее. Идеалисты, между прочим, часто именно что представители мужеского пола… Йсанне не тешит себя иллюзией, что переплюнет меня. Она точно обозначила своё место и положение в Империи. Ей хватает ума не лезть на рожон. А мужчины… То папаша её. То Таркин. То придурок Заарин… Совсем с ума сошли. Этот дошёл до того, что попытался соблазнить Арден. И ему даже показалось, что соблазнил. Девочка вывела меня на него, и мы славно за ним погонялись… Вейдер. Удерживай меня от стариковского словоблудия.
— Повелитель.
Император хмыкнул.
— То ли ты шутить научился, то ли говорить комплименты.
— А раньше не умел ни того, ни другого?
— Комплименты говорить — точно. А юмор у тебя был черноватый.
— Вы смягчаете выражения.
— Ххмм, если ты не ценишь моё желание быть с тобой любезным, то изволь: от твоего юмора бежало всё живое. И обычно не убегало.
Теперь хмыкнул Вейдер.
— Вернёмся к нашим бантам, — сказал Палпатин.
— Вуки, — поправил Вейдер.
— Да хоть эвокам, — согласился император. Двое переглянулись и улыбнулись друг другу. Палпатину не было нужды угадывать выражение лица своего ученика под маской. Он и так его всегда знал.
— Эвоки в шагоходах, — произнёс Вейдер.
— Жуть, — подхватил император. — Если и они, как вуки, выйдут в космос, галактике не жить… Да, Йсанне вычислила почти всех. Её агентурная сеть не даром ест свой хлеб с маслом. Они заслуживают и ломтика колбасы на нём. Меня настораживает то, что мы ничего нового не обнаружили. И никого нового. Начиная с первой Звезды, Альянс неожиданно научился просчитывать такие ходы и планировать такие комбинации, какие ему раньше не снились. Мы тогда ещё предположили, что во главе его встал кто-то новый, или даже группа новых существ, которая, помимо высокого умственного коэффициента, обладает специфическими способностями.
— Вы предположили, — сказал Вейдер. — Вы предположили, что в дело вмешались форсьюзеры. Одарённые, переводя на обычный язык.
— А это странно, потому что я их всех давно подчистил… — задумчиво покачал головой Палпатин.
— Повелитель, — сказал Вейдер, — не стоит только форсьюзеров считать способными на масштабную интригу.
Отголосок давнего спора. Такого давнего… Наверное, десять лет вели. Император поднял голову и сощурил на Вейдера глаза.
— А я и не считаю, — брюзгливо отозвался он. — Я лишь считаю, что такая возможность существует.
— Повелитель… — начал Вейдер и осёкся. Он не хотел начинать всё сначала.
Император подождал продолжения. Когда его не последовало, устало опустил взгляд.
— Итак, такая возможность существует, — повторил он. — А это плохо. Неужели какая-то группа сбежала? Но я бы почувствовал…
— Повелитель, вы не хотите задействовать нашу собственную группу?
Вейдер стремился перевести разговор в деловое русло.
— Не только хочу. Я приказал всем собраться в Центре Империи. Мара сообщила, что подтверждение о получении приказа пришло от каждого… Хотел бы я знать: этот неизвестный акбаровский фактор знает о том, что я уничтожил не всех одарённых? Что всех, кого я смог переподчинить мне, я переподчинил мне? Особенно детей…
— Мы об этом по головиденью не кричали, — ответил Вейдер. — Пусть тогда пропаганда ещё была не столь отлажена, но я считаю, в этом деле она была на высоте. Галактика как раз пребывает в полной уверенности, что геноцид коснулся всех. В том числе детей.
— И, в ужасе перед моей жестокостью, она затихла, — мирно закончил император. — А я получил беспрецедентный шанс и полную анонимность в воспитании одарённых. И создании из них особого корпуса… А если кому-то приходилось себя обнаружить, я называл его своей Рукой. По-моему, даже Исард не догадывается об этом. Даже Траун. А чисс не дурак, он быстро понял, что Рук у меня много…
— И ног.
— И мозгов. Но он решил, что это всего лишь наибольший коэффициент использования. Ни одна Рука не знает о другой и каждая считает себя единственной… Не то чтобы я соблюдал параноидальную, если так можно сказать, конспирацию, — император в раздумье покачал головой. — Скрыть что-то полностью невозможно. Но выдать одно за другое… Вейдер, ты считаешь, что эн-фэ может об этом знать?
— Эн-фэ? Неизвестный фактор?
— Давай сократим для простоты и непонятности.
— Давайте… То, что рассказал мне Акбар, я передал вам полностью…
— Вейдер, повторяю: мозгов у меня много. Мой, твой, марин, Исард… и далее по списку. Скажи, что думает твой мозг.
Вейдер вздохнул, медленно прошёл через комнаты, ухватился правой рукой за кресло и проделал тот же путь назад, волоком таща его за собой.
— Мотма встречалась с кем-то из этого энфэ, — сказал он, садясь. — Так полагает Акбар, так полагаю и я. По связи или прямо — не важно.
Это он говорил ещё вчера. Но Палпатин не прерывал его. Он понимал, что его ученик рассуждает.
— Акбару после всего произошедшего кажется, что Мотма знала о западне. И готовила в ответ свою.
— То, что ботаны могли узнать о планете, возле которой строится Звезда, по нашей наводке, вычислить, на самом деле, очень легко, — задумчиво прибавил Палпатин. — Для этого энфэ не нужно. Нужна только ясная голова на плечах.
— Предположить такое всегда возможно, — согласился Вейдер. — Я бы обязательно предположил и сделал на это поправку.
— Но Люк…
— Это меня и беспокоит, повелитель, — кивнул Тёмный лорд. — По нашим сведениям, Скайуокер никому в точности не сказал о том, что произошло на Беспине. В частности, он не сказал о том, что я ему сообщил, кто его отец. Мотма могла знать об этом реньше. Но как она узнала, что теперь и Люк об этом знает?
— Вот-вот.
— Мистика какая-то, — раздражённо бросил Вейдер. — Мистика и мир Великой Силы.
— И это говорит форсьюзер, — усмехнулся Палпатин.
— Это говорит ваш ученик, повелитель!.. Вы учили меня, и я видел сам, что так называемый мир Великой Силы — не более, чем энергетические каналы, протянутые через Вселенную. Как гиперпространственные пути. Сила безлична, и после смерти ничего нет. Но…
— Ты раздражён и разгневан, — мягко сказал Палпатин.
— Да, — признал Тёмный лорд. — Более чем. Мне не нравится такое устройство мира. Я бунтовал против этого ещё юнцом. Но я видел проклятого Кеноби!.. И чувствовал его, как будто он жив. А помимо него там было только упругое энергетическое поле. Враждебное мне. Сейчас, когда я успокоился, я понимаю, что воля и взгляд — это всего лишь моё субъективное восприятие воздействия этого поля. Хорошо, пусть это остаточное явление от растворённых в единой энергосистеме душ. Но…