Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Люди и дроиды
Ты, единый среди лиц —
Отзовись.
Город сотен голосов —
Покажись…
Дроиды и люди
Это волокучее, тянущееся настроение: липкая густая масса тёмного медлительного потока над точкой раскалённой боли внутри — требовало выхода. Убить кого-то пока не получалось. Да он и не развлекался этим. Убивал он всегда холодно. Иногда с отвращением. И только по необходимости.
Не было у него дара лёгкого убийства.
Разговор с сыном не очень-то помог.
И тут он вспомнил: дроиды. Конечно же. Он как раз оставил себе заметку на потом. Когда будет время. Когда его будет слишком много.
Всё равно не заснёт. А снова пускаться в высокоинтеллектуальные разговоры: хватит. Свою норму он исчерпал.
Он поднёс правую руку с комлинком на запястье к маске:
— Технический отдел. Где дроиды, захваченные вместе с повстанцами на Эндоре?
Секунда осмысления информации, а затем знакомый голос ответил:
— Милорд, всего два дроида: класса дроид-секретарь и класса астродроид.
— Верно.
Этот парень часто оставался дежурить в техническом отделении по ночам. Вейдер угадывал в нём ту же страсть, что и у себя в молодости и детстве. И между ними установилось нечто вроде молчаливой приязни.
— Они в отсеке ДО-09, в отключённом состоянии.
— Правильно. Общее техническое состояние?
— Никаких серьёзных повреждений. Полностью готовы к употреблению.
— Перешлите их в мою личную мастерскую, лейтенант. И не включайте.
— Есть, сэр.
Ну что ж. Теперь он займёт руки и голову в привычном для себя смысле.
В своей мастерской он некоторое время рассматривал двух дроидов, лежащих там неподвижными металлическими конструкциями там, куда их вынес конвейер.
«Мастерская» — неверно сказано. Это помещение было оборудовано так, что походило скорей на информационный или программный центр, нежели на примитивные мастерские его детства.
Но у него из детства осталось много терминов. «Мастерская» — термин привычный.
Он подошёл к дроидам. Встал рядом. Провёл перчаткой по корпусу каждого. Осторожно, словно стирая пыль. А потом по очереди включил их.
В пустых и тёмных до того фоторецепторах дроида-секретаря сгустились в глубине световые точки. Через мгновение оба они были залиты жёлтым светом. Светом нестерпимой яркости, который затем стал ещё ярче… и тут дроид закричал.
Вейдер от изумления не реагировал три секунды. Дроид кричал на одной ноте, постепенно переходящей в ультразвук. А в фоторец… в глазах…
— Молчать, — сказал Вейдер негромко. — С ума сдурел, что ли?
Интересно, подумал он про себя капельку отрешённо, и где это так его довели? Что с его микросхемами понаделали, если он так реагирует… А, стоп.
Дроид перестал кричать, но страх в глазах остался.
— Найди в себе программу, согласно которой мой зрительный образ посредством жёстко заданного алгоритма связан с опасностью, — сказал Вейдер.
В глазах дроида появилась осмысленность. Он покопался в себе секунды две и отрапортовал:
— Программа JHJL-555. Включена при предыдущей перезагрузке.
— Ну вот и молодец, — сказал Вейдер. — Программа задана предыдущим пользователем. Для этого пользователя я — враг номер один. Соответственно, для предотвращения утечки информации и сообразной реакции, во всю его разумную технику включена эта программа. Не поддавайся на человеческую логику, Трипио.
Дроид казался всерьёз озадаченным:
— Вы знаете моё имя, господин?
— Да я тебя так и называл.
— Вы?!
— Мой дорогой, память о твоём первом пользователе и конструкторе тебе просто стёрли.
— А, — сказал дроид и понятливо замигал фоторецепторами.
— Время последней профилактики?
О стирании памяти спрашивать бессмысленно. Всё равно ему оставили блок из ложной и неложной старой памяти. Памяти не опасной. А процесс стирания не запечатлелся. Ещё бы. Разумное существо съезжает от такого.
— Четыре стандартных года пять стандартных месяцев назад, начиная от этого дня.
— Фьить, — сказал Вейдер, делая поправку на временное отключённое состояние. — Прямо как только Лея украла чертежи.
— Перед тем, как принцесса Лея с дипломатической миссией полетела на Коускант, — с готовностью ответил дроид.
Вейдер смотрел на него со смесью жалости и отвращения. Жалости к нему, отвращения к людям. Вот вам ещё одна жертва этой войны. Жертва с точки зрения большинства совершено не разумная, полностью зависимая от разумных существ… и оттого ещё более жалкая и отвратительная.
— Трипио, — сказал он спокойно, — мне придётся проверить твой жёсткий диск.
— Неееееееее-иии…
— Трипио. Мне не выгодно стирание твоей личности. Напротив. Мне нужно восстановить твою память как можно в большем объёме. Это сложная операция, но возможная. Ты знаешь.
Дроид задрожал. Это было невозможно, но тем не менее это происходило. Начали ритмически подёргиваться то одна, то другая конечность. А затем этот дёрганый ритм охватил их все.
Вейдер присел перед несчастной жестянкой.
— Трипио, — сказал он тихо, — ты меня не помнишь, но я сделал тебя. У тебя в голове — дублирующий блочок памяти. А ещё в самой плате вплавлен крохотный чип, который пришлось вплавить из-за того, что первоначально найденная плата была с дефектом. Говорили, что работать не будет, но заработало.