Дары Кандары
Шрифт:
Первая удача оказалась обманчивой — мастер Бойм обшарил все развалины, насвистывая код, но кроме собак и ворон никто ему не откликнулся. Или вымерли бедолаги или попались сборщикам металлолома — в механизмах случалось найти и золото и платину и сапфиры с рубинами, да и медь была недешевой. И дождь начал усиливаться, небо совсем затянуло. Что ж, двум малышам все равно удалось помочь.
Провожаемый скучным лаем, мастер Бойм выбрался из развалин, подхватил свою тележку и пошлепал по лужам к жилым кварталам. Его ждал теплый дом, вкусный грог и горячее рагу с бараниной и базиликом, приготовленное роботом-поваром — прежде старик принадлежал
Впрочем, ужин простыл — заглянув на минутку в ангар, чтобы устроить поудобней новых питомцев, мастер Бойм провозился с ними до глубокой ночи. Похожий на гусеницу малыш чудом дождался помощи, в тепле цепь треснула и буквально осыпалась с колес. Когда-то механоид был дамским угодником, полировал ногти, завивал волосы, массировал чьё-то стареющее лицо — к запаху железа и смазки до сих пор примешивалась цветочная нота духов. А теперь ему найдется новое дело. Завинтив последний шурупчик, мастер Бойм уложил малышей в коробку, устланную промасленной ветошью, закрутил газ в лампах и запер ангар. Пообвыкнутся новички, сами вылезут.
Домашние роботы, выстроившись по росту, от громоздкого носильщика до крохотной мухоловки, как всегда встретили хозяина у дверей. Растроганный мастер Бойм улыбнулся — он так и не смог понять, каким образом механоиды всякий раз ощущают его приближение. Ужин тотчас разогрели, тапочки подали и даже кончик одеяла заботливо отогнули — будь у мастера жена, и она бы не смогла позаботиться лучше. Чтобы хозяину лучше спалось, робот-секретарь тихонько играл на скрипке, пока дыхание человека не стало медленным и глубоким.
Будильник в то утро не прозвенел — суетливый робот-посыльный поскребся в двери, едва рассвело. За знаменитым мастером Метерлейном послал барон Киль, наказав явиться безотлагательно. Барон выдавал дочь замуж, приглашения уже были разосланы и даже подвенечное платье сшито. Но за день до торжества кухонных механоидов охватило безумие — вместо того, чтобы взбивать кремы и заливать желе тонкие ломтики мяса, они сели кружком на разделочный стол и начали играть в ладушки. Проще всего было бы разобрать или выгнать непокорную технику, но на покупку и обучение новых требовалось время, которого у барона уже не оставалось.
Двери особняка открыли живые слуги — у богатых свои причуды. Барон встретил гостя в халате, впрочем, был безукоризненно вежлив и даже извинился за беспокойство в столь ранний час. Кухня выглядела как кухня — новомодная газовая плита, блестящие эмалированные кастрюли, запах пряностей и жаркого, безупречный порядок, если не считать механоидов с идиотическим весельем хлопающих друг друга по манипуляторам. Шестеренки вертелись, суставы двигались, гироскопы не сбоили, пар отходил вовремя и без шума. Громким свистом мастер Бойм попробовал привлечь внимание роботов — ноль реакции.
Чванный дворецкий, теребя пуговицу на ливрее, дал отчет — уголь и смазку многие годы привозят от одних и тех же поставщиков, вода чистая, никакой химии в кухне не проливали, чистят все по старинке, мелом, углем и содой. Мастер Бойм вежливо покивал, одутловатая физиономия слуги чем-то ему не нравилась. Первый осмотр кухни тоже не дал ничего особого, ни в шкафах, ни на полках ни в мусорных баках не хранилось ничего, что могло бы вызвать коррозию. Второй тоже — помещение можно было ставить в пример. Лишь столы казались плохо протертыми. Машинально мастер коснулся пыли, лизнул её, ожидая кислоты или горечи, резко развернулся, и, минуя дворецкого, отправился прямо к барону.
Всем хозяйкам известно — кухонным роботам нельзя прикасаться к уксусу и вину, мыть посуду манипуляторами, просеивать муку и молоть сахарную пудру. Эту работу приходится делать людям. То ли шеф-повар, выписанный бароном аж из столицы, то ли лентяй дворецкий недосмотрели или (что вероятнее) поленились пачкать руки. Мельчайшая липкая пыль забила металлические суставы и сочленения, проникла в головные колесики и вызвала болезнь. Резюме: роботов купать в масляной ванне, а потом менять смазку, слугу гнать — даже если виноват повар, следить должен был дворецкий. Неопределенно пожав плечами, барон ответил, что сам разберется со своими людьми, однако ценит талант уважаемого мастера и благодарит его. Вас проводят.
Пересчитывать гонорар Бойм не стал — сел в омнибус и поехал в ангар, успев вздремнуть по дороге под шум колес. Его ожидал долгий день.
Вчерашним малышам стало лучше, они уже поскрипывали и возились в коробке. Любопытные уборщики суетились вокруг, то и дело норовя потрогать фанеру, солидные техники скрипели что-то одобрительное и пощелкивали манипуляторами, двуногий робот-санитар топтался рядом с масленкой наготове. Глядя на эту сцену, и самый черствый ревнитель человеческих прав уверился бы в способности механоидов к лучшим чувствам. Погладив по полированным макушкам пару-тройку любимцев, мастер Бойм сменил цивильное платье на любимый комбинезон, поправил ремешок очков и приступил к работе.
У Матильды Форштадт, владелицы уютного кафе «Пышка» снова забарахлила пирожница — с её работой не убережешься, механизм старенький, а на нового робота хозяйке никогда не скопить — половина квартала столовалась у Матильды в кредит. Ничего сложного, только промаслить поршни, и, пожалуй, заменить третий левый манипулятор, фиксаторы разболтались вконец.
С портновским роботом господина Пружански повозиться пришлось куда дольше. Вроде штука не сложнее швейной машинки, а наделена столь витиеватой придурью, что и шахматный автомат бы не постыдился. Отучить его делать слабые швы на заду у брюк оказалось элементарно, а вот разобраться с чего механоида сдвинуло обметывать петли крестиком, мастер так и не смог и посоветовал хмурому закройщику отправить робота на заслуженный отдых.
После обеда на чашечку кофею заглянул отставной бригадир Сэмюель, хромой брюзга и единственный друг мастера Бойма. В свежем номере «Событий и происшествий» отыскалась очередная загадка, это стоило обсудить. Из пансиона «Молитва девы» пропала семнадцатилетняя сирота, наследница миллионного состояния, а вместе с нею — старинное, родовое кольцо директрисы. Сэмюель стоял за то, что пансионерка сбежала с возлюбленным, кольцо украла на первое время, а через четыре года бесстыдница выскочит, словно черт из коробочки и потребует у опекунов свои деньги. Мастер Бойм, задумчиво покрутив прядь волос, предположил, что девица скорей всего забеременела или облысела из-за недавно перенесенной скарлатины и опекуны решили под шумок спрятать её подальше от любопытных глаз, а пропажа кольца — совпадение. Убивать сироту резона не было, если б та умерла не оставив наследников, состояние отошло бы на благотворительность. Циничный Сэмюел, уже стоя в дверях, вспомнил, что один из опекунов, господин Штоллен, заведует городской больницей для неимущих. Но это, право, было бы слишком тонко для восьмидесятилетнего, парализованного старца.