Дары Света
Шрифт:
– Обещаешь?
– Шиэро доверчиво посмотрел на него.
– Клянусь, - заверил его мой лорд.
– Ла-адно, прощаю, - успокоил разом повеселевший дракон.
– А вы что тут делаете? Уже пора наследниками заниматься.
– Точно!
– поддержала его Бидди.
– А ну, давайте-ка, идите отседава. Мы и без вас справимся.
– Они нам уже тут и накрыли, - подмигнул Бриннэйн.
Пунцовую меня отправили в дом, Ормондта задержали. Подождав его немного на пороге, я поднялась в свою спальню, постояла здесь, осматривая место, где я спала целых пять лет. Затем развернулась и ушла в новую, нашу общую с Ормондтом спальню. Ее тоже готовила Бидди, сказав, что наши старые она теперь гостевыми сделает. Толкнув дверь, я несмело вошла туда, где теперь буду проводить каждую ночь в объятьях собственного
Стоя под теплыми струями я прислушивалась к себе. Вроде ничего не изменилось. Мы уже пять лет вместе, живем под одной крышей, едим за одним столом, даже спали в одной постели, но все же что-то изменилось. Я жена... жена. Я так долго считала, что никогда не встречу мужчину, который сможет полюбить меня, а теперь мысли молоденькой девочки казались такими глупыми, страхи нелепыми. Впрочем, откуда я знала, что однажды ночью, в горах, я встречу самого лучшего мужчину на свете, который станет для меня всем: смыслом, чтобы жить, моей душой, моим дыханием. Мужчину, который перечеркнет всю мою прежнюю боль и подарит надежду на счастье.
Даже страх перед неведомым, тем, что предстояло нам, отошел на второй план, когда я подумала о моем лорде, о моем муже, о моем родном и безумно любимом Ормондте. Его еще не было, и я подошла к зеркалу, рассматривая себя, узнавая черты отца, но понимая, что Кетер ошибся, и от мамы у меня было гораздо больше, чем от тети Эйли. Нас роднили только глаза, зеленые с желтоватыми вкраплениями, но похожа я все-таки была больше на маму. Теперь, когда шрамы исчезли, это стало настолько очевидно, что мне даже захотелось встретиться с этим мерзавцем и посмеяться, когда он увидит, что ошибся, и перед ним не Эйли, а Айлин. Я любила свою тетю, но я так мало на нее походила, и не только внешностью.
Я подошла к окну, разглядывая веселившуюся троицу. Похоже, их общество друг друга устраивало больше, чем вся та шумиху, которую они же и устроили. Я улыбалась, глядя на наших друзей, даже Шэр успел всего за год заслужить доверие, он, действительно, дорожил дружбой. Как любопытно иногда поворачивается судьба. Презираемая всеми меченная Лини нашла преданных друзей в лице Воина Света, дракона и домовихи. Разве можно желать лучшего? Разве есть мне за что ненавидеть мою жизнь?
Чуть прохладные руки убрали с плеч волосы и заняли их место, я почувствовала спиной мужскую грудь, вздрогнула, но не отошла. Напротив, прикрыла глаза, впитывая ощущения от соприкосновения с ним, услышала стук его сердца, сейчас чуть ускорившийся, прислушалась к дыханию. Затем почувствовала, как его губы коснулись шеи, вынуждая чуть запрокинуть голову, прошлись, лаская до плеча, с которого соскользнула лямка. Потом отвел в сторону волосы и повторил то же самое со вторым плечом. Почему эти лямки так плохо держатся на плечах? Мелькнула мысль и сразу растаяла, когда уже теплые ладони очертили контуры моего тела, ненадолго замерев на талии, скользнули на бедра, вновь заставив вздрогнуть, и, не спеша, двинулись вверх. Сорочка неожиданно скользнула к ногам, и ладони накрыли открывшуюся грудь. Охнув, я широко открыла глаза, но не увидела ничего, кроме легкого сияния, закрывавшего от нас мир, и оставляя во вселенной только меня и моего любимого мужа. Я даже не поняла, когда дыхание мое стало чаще, и когда жар внутри неожиданно опалил кожу, срывая с губ тихий стон.
– Айли, - выдохнул мой лорд, голос его звучал странно, но от него у меня подкосились ноги, и Ормондт подхватил меня на руки и шагнул в яркое сияние.
– Где мы?
– спросила я, чувствуя что мы переместились.
– Скоро узнаешь, - улыбнулся он.
Ормондт поднимался по винтовой лестнице, поднимаясь все выше. Я подумала, что он сейчас устанет и сказала, что смогу идти сама, но мой лорд лишь крепче прижал меня к себе. Подъем казался бесконечным, но закончился неожиданно, когда он вышел через люк в полу в круглую комнату, где на полу была начертана пентаграмма, в центре которой имелось возвышение, накрытое мягкими шкурами.
– Что это?
– спросила я, озираясь.
– Место силы моего рода, любимая, - ответил Ормондт.
– Место, где новый союз благословляют духи рода.
– И они сейчас здесь?
– испуганно спросила я, вспоминая, что даже прозрачная сорочка осталась на полу в домике у озера.- Ормондт, я же голая.
– Как и я, - подмигнул он, насмешливо посмотрев на меня.
И только сейчас я заметила, что на нем нет не только рубашки.
– Святители, - пискнула я.
Мой лорд весело рассмеялся, усадил на шкуры и коротко поцеловал в губы.
– Поверь, родная, скоро тебя уже не будут заботить такие незначительные мелочи.
– Сомневаюсь, - проворчала я, пытаясь закрыться хотя бы волосами.
Ормондт снова рассмеялся, встал рядом с ложем и раскинул руки. Тело его покрылось тем самым голубоватым свечением, которое когда-то казалось неуправляемым. Сияние распространилось, захватывая контур пентаграммы, очерчивая руны, зажигая их. Ормондт зашептал, слов я не могла различить, но чувствовала, как он вливает в них силу, направляет потоки, и сияние сдвинулось, закружилось вокруг нас. Мои волосы взметнулись, словно по комнате гулял ветер, но холодно не было, наоборот, по коже скользнуло тепло, наполняя тело трепетом, убирая страх, делая безразличным все, что происходило за контуром. А там явно что-то происходило. В мельтешении силы мелькали лица, угадывались силуэты, расплывались и собирались вновь. Призраки рода услышали призыв. Голубое свечение заполнило собой, казалось, всю комнату. Сквозь рев бушующей силы доносился неясный шепот, шепчущий то ли заклинание, то ли пожелание. Свечение полностью отделилось от пальцев моего лорда, и он повернулся ко мне, глядя чуть затуманенным взором.
Шаг, и он опускается рядом со мной. Я заворожено делаю то, что так давно хотела, кладу руки ему на грудь, ощущая, что его кожа практически горит, но это не приносит неприятных ощущений, это зажигает мой собственный огонь, и я прикасаюсь губами к его подбородку, спускаюсь на шею, ласкаю мускулистую грудь, даже забыв, что должна смущаться. Из горла моего мужчины вырывается почти звериный рык, и я оказываюсь прижатой спиной к мягким шкурам. Жадные мужские губы терзают меня, кружат голову, заставляют забыть обо все на свете, кроме одного мужчины, о себе он забыть не дает. Откидываясь назад и, с каким-то молитвенным восторгом рассматривая мое тело. И я уже жду его прикосновений, мечтаю о них, умоляю. Ормондт слышит меня, и его ладони гладят моего жадное до ласк тело. Я хочу чувствовать его, хочу ощутить его вкус на своих губах, хочу выгибаться ему навстречу, хочу любить его до самозабвения, до того момента, когда наши дыхания сольются в одно.
– Я люблю тебя, - шепчу я.
– Я так сильно люблю тебя.
– И слышу в ответ стон:
– Моя Айли.
И вновь он целует меня, не оставляя, кажется, ни одного потайного местечка, где бы не было этих жадных обжигающих губ.
– Я хочу быть твоей, Ормондт, - умоляю я.
– Я хочу почувствовать тебя в себе.
Обхватываю ногами его бедра, прижимаюсь, требую, кричу. Ласковое касание там, где сейчас полыхает огонь, я вскрикиваю, когда чувствую, как он наполняет меня, осторожно, не спеша, словно боясь причинить мне боль. Но я кричу не от боли, это безумный восторг от того, что я принадлежу ему, вся, без остатка. Между нами больше нет тайн, теперь мы открыты друг другу до предела. Он начинает двигаться, и я, в охватившем меня исступлении, подаюсь ему навстречу, пью его стоны, срывающиеся с любимых губ, сплетаю их со своими стонами, и улетаю куда-то все выше и выше, горю, таю, обращаюсь в пепел и возрождаюсь вновь.
– Моя!
– вырывается из его груди торжествующий крик, и я не смею возражать.
Потому что его, потому что никогда не признаю своим мужчиной никого более. Только он, только мой обожаемый муж. Сознание взрывается на мириады сверкающих искр, и я падаю в пропасть, без страха и паники, зная, что рядом тот, кто падает вместе со мной, кто всегда подхватит.
Не знаю, когда растаяло свечение, когда исчезли призраки рода, сколько времени мы находились в объятьях друг друга, я тоже не знаю. Сил нет даже на то, чтобы открыть глаза. Только хриплые дыхание и бешеный стук сердца говорит, что мы все-таки вернулись в этот мир.