Дары звезд
Шрифт:
Сириус читал множество воспоминаний директоров. И все они обращали внимание на то, что контроль за исполнением клятвы все же лежит на Школе. А разум у Хогвартса вообще-то далеко не полноценный. И если директора не было в школе в то время, как там что-то произошло, то он не видел и, следовательно, не виноват. Откат магии может настигнуть лишь если директор не убрал опасность, о которой точно знал. И так далее. По сути, навредить Дамблдор не мог. Знать об опасности и не убрать ее – тоже. Но когда Сириус прикоснулся рукой к стене и попросил сам замок отдать ему то, что спрятал в стене Директор… Хогвартс
– Сириус… – крайне удивленно прошептала Боунс, с которой тот был в весьма дружеских отношениях.
– Это что-то очень не нравилось замку, – объяснил Сириус, – поэтому он отдал это по просьбе.
Как только предмет покинул кокон защитных линий замка, Сириус смог получше рассмотреть его плетение. И рассмотрев, нисколько не удивился тому, что Дамблдор пятится прочь. Миг – и тот исчез во вспышке света.
– Зараза! – выругался Блэк, – Мордредово отродье! Да сгори ты в аду!
– Сириус! Что не так? – попыталась успокоить кузена Андромеда.
– Этот старик, будь он не ладен, установил следилки по всему замку. И не просто что-то, что подслушивает и записывает. А нечто, что собирает еще и отпечаток силы каждого, кто проходит мимо. Мало того, еще и собирает излишки силы, которые вообще-то должны свободно распределяться в мире, после того как прошли по каналам замка.
Сириус с ненавистью посмотрел на аккуратный артефакт. Он не так уж ужасен. И вред школьникам не наносит. Но может нанести после их выпуска. Ведь директор знает о них все. Буквально. Дети ведь так плохо контролируют мысли и эмоции. Проходил мимо кто-то в крайнем расстройстве, и артефакт уловил не только его самого, но и малые отрывки его мыслей. Чем сильнее эмоции, тем легче легилименту, это факт. А подростки, которые вообще плохо контролируют мысли и эмоции, думаю громко. Когда они злы, не нужно быть мастером в ментальной магии, чтобы уловить сцены, которые их тревожат, услышать их внутренний громкий монолог. Отрывки, жалкие крупицы. Но если собирать их год за годом, а еще если потом детей тщательно направлять…
– Он буквально делает из детей своих потенциальных бойцов! Знает о них так много, что ни друзья, ни родители, не знают. Буквально все!
– Сколько времени они здесь? – тут же подобралась Боунс.
– Времени? Вы, видимо, не понимаете всего масштаба проблемы. Эти артефакты одноразовы. Пишут, если воспользоваться магловскими терминами, в течении двух-трех месяцев. Подобное запрещено не то что в школе, это вообще против закона. Это даже не в личную жизнь вторжение, это что-то гораздо хуже.
– Неужели хуже, чем сильный ментальный маг в министерстве? – с долей издевки хмыкнул профессор Стрейндор, ставленник Дамблдора на место преподавателя защиты от темных искусств.
– А как вы думаете, что хуже: один ментальный маг, сидящий в своем кабинете, в здании, где большинство работников либо имеют собственную защиту разума, либо могут позволить себе артефакты, или пара сотен таких вот менталистов в школе, где дети пока не умеют себя защищать, а сильные амулеты разума считается опасным носить в юном возрасте?
Профессор
– Почему он сбежал? – поинтересовалась у брата Меда.
– Это темный артефакт. Запрещенный, так сказать. И делал его наш директор. Он знает, что у Министерства на него много всего мелкого, даже незначительного. Но это… это уже повод для допроса с зельем правды. Но он вернется.
– Зачем? – удивилась МакГонагалл. – Если он действительно виноват, то зачем вернется?
– Потому что сейчас произнесет необходимые клятвы, продумает свои действия и вернется обратно. Потому что для большинства обывателей Дамблдор – великий светлый маг, директор Хогвартса и прочее-прочее-прочее. Он пройдет допрос, будет все отрицать, прямых доказательств на него нет, поэтому обвинения придется снять.
– Он вернется в школу? – тут же испугалась Меда. – И опять будет расставлять здесь артефакты?
– Попечительский совет может снять его с должности. Нужно уговорить тех трех, что являются преданными людьми Дамблдора.
– Но кто станет за него? – тут же оживилась МакГонагалл, – Я заместитель, но должность директора не для меня, я и так вынуждена заниматься слишком многим.
– Кто есть на примете? – тут же обернулся Сириус к Меде.
– Кроме тебя? – не смогла не подколоть кузена та. – Шучу, ты слишком молод. Лорд Адамс. Он, может быть, никогда не преподавал, но с его талантом воспитателя и управленца спорить невозможно. И у него нет никаких дел кроме Визенгамота.
– Он согласится?
– Пойду проведаю мою школьную подругу, – пожала плечами Меда и тут же пошла к выходу из школы.
– Противников данной кандидатуры здесь нет? – на всякий случай поинтересовался Сириус. – Когда все уляжется, мы сможем провести нормальные поиски достойного директора, все равно Адамс не согласится заниматься школой больше двух-трех лет.
– Сириус, – обратился к нему Френк, – остальные артефакты. Ты сможешь найти все?
– Собирайте деканов, думаю в комнатах такие штуки тоже спрятаны. Давайте начнем, обедаем сегодня, по всей видимости, здесь.
Группа Френка привычно заулыбалась. Они часто работали с Сириусом, когда тому надо было что-то осмотреть и засвидетельствовать перед законом. Лордов Блэка и Поттера часто звали на осмотр места преступления, особенно если над домом висела метка.
За обедом в Хогвартсе ученики с интересом косились на пустое директорское кресло и отряд авроров с представителями министерства.
За столом Слизерина очередная “принцесса” от чистокровных семей, та самая, что поддакивала Амадею Стивенсону, с превосходством хмыкала в сторону оживившихся девушек.
– Дуры, – просто говорила она, – ведут себя так, будто у них есть шанс окрутить Сириуса Блэка.
Соседки тут же навострили ушки. Мисс Элайза Булстроуд была одной из немногих школьниц, которые могли что-то знать о жизни в Блэк-мэноре. Балы и приемы проходили теперь редко, маги собирались только на министерские благотворительные вечера, но всем было интересно, что творится там, за закрытыми дверьми мэноров, что являются друзьями и соратниками Блэков.