Дарю, что помню
Шрифт:
Вспомнилась запись А. Н. Островского, сделанная в щелыковском дневнике: «Сегодня счастливый день – поймал шесть пескарей».
Ловлю рыбу на реке Ламе, около деревни Дорино. Снасти – умопомрачительные: удилище южнокорейское, длиной 6,5 метра, легкое, как пушинка; сечение основной лески – 0,15, леска японская, поводок к ней – лесочка-невидимка 0,09 из ФРГ. Крючок тоже японский, размер 2,5, маленький, острый, тоненький, ловит не только рыбу, но и тебя самого: то за штанину, то за кепку. За все и вся ловит. Ловлю час. «Нэма ничого», –
– Ой, дядя, где такие удочки делают?
– За границей.
– Длинная какая. Можно подержать?
– Пожалуйста, дружок.
– Легкая. Школьный дневник тяжелее.
– Двоек, наверное, много? Вот и тяжелый!
– Hе-а, нет двоек.
– Молодец.
– Много поймали, дядя?
– Ни одной. Я, правда, только пришел, – соврал, стыдно.
Мальчики переглядываются. Я попросил:
– Дай-ка мне твою удочку подержать.
Мальчики, стеснительно улыбаясь, дают мне свою дрын-удочку – длинную, очищенную от коры ветку какого-то дерева, тяжелую, неровную, к концу которой привязана толстая, уже рыжего цвета от долгого пользования, леска сечением не менее 0,5 мм. На ней поплавок из простой бутылочной пробки, грузило из маленьких шайбочек, зафиксированных простым узлом. И на конце лески – крючок № 7 или 8. Мне стало жаль ребят. Ну что можно поймать на такой «топор»?
– Ребятки, милые мои. У меня с собой нет другого удилища, я бы вам подарил. А вот крючки хорошие, поплавочек и хорошая леска есть. Нате вам, ловите!
Ребята смутились (и не по-городскому, а по-деревенски – искренне), взяли мои подарки, пожелали удачи и прошли дальше по берегу.
Ловлю четвертый, пятый час. Улов – три плотвички с ладонь и окунь на ноготок больше. Пора домой. Стало смеркаться. Смотрю, мальцы возвращаются.
– Ну как, дядя, наловили?
– Да нет, милые! – Стыдно показывать четыре рыбешки.
– Вот вам, домой возьмите.
Малец вываливает штук тридцать приличных окуней, подлещиков, красноперок, голавлей и одного крупного язя граммов на 400.
– Ну, молодцы! Ну, рекордсмены! Наверное, моей леской и моими крючками ловили?
– Hе-а, своими. А подарки ваши мы на память возьмем! Спасибо! В школе ребятам покажем.
Сочи. В 250–300 м от берега ловлю рыбу с лодки. Крючок за что-то зацепился. Дергаю, отцепляю крючок и ломаю пополам спиннинг! Снимаю катушку и ловлю без удилища с рук. Снова что-то клюнуло. Поднимаю что-то «пойманное» –…новый спиннинг. Целехонький, дорогой, заграничный, с чуть поржавевшей катушкой «Оболонь».
Не чудо ли?
Дом творчества в Малеевке. Сижу на мостике, слева и справа – озеро. Ловлю рыбу. Неловкое движение – и любимая коробочка и красавец поплавок (запасной) падают в воду. Купавшиеся рядом дети плавать не умеют, взрослым некогда – уходят. Вода холодная – я страдаю от Холодовой аллергии, сам броситься в воду не могу. Ветер уносит моих любимцев к левому берегу, а туда не пробьешься – заросли. Обхожу озеро справа.
Ветер меняется… «Беглецы» меняют
Что это? Ну просто какое-то «чудесенье» (по Далю).
Деревня Петряиха, домов семь, 25 км от Рузы, место безлюдное. Озерцо. Удачно ловим плотву, помещаем ее в металлическую корзину на веревке. Вес растет – 4, 5, 6 кг. Веревка обрывается и весь улов тонет – опускается на дно какого-то устройства – части дамбы. Нырять в этот колодец боязно, никакими шестами не достать. Нужна маска, акваланг. Три дня выясняю, есть ли среди отдыхающих в Доме отдыха «Руза» и санатории «Дорохово» аквалангист. Нет. На четвертый снова идем ловить на то роковое место. Только забрасываем удочки – вижу вдалеке идущего человека с полным набором предметов для подводной охоты… Подходит.
– Как вы сюда попали? Вам кто-нибудь сказал, что мы ищем человека, способного глубоко нырнуть?
– Нет, никто не говорил. Увидел вас – потянуло к людям. Одному скучно…
Металлическая корзина была извлечена на свет.
Разве это не чудо?
Хорошо бы, сбылось еще одно чудо! Мне цыганка нагадала – буду жить до 79 лет! Сбудется ли?
«Богу все чудеса доступны». Народная пословица. На то и уповать будем!
1991 год. Январь. Еду на рыбалку в Рублево. Подрулил к сходу на Москву-реку. Вдалеке дача высокопоставленного человека, а еще дальше – несколько фигурок рыбаков на льду.
Одет тепло: валенки, ватные штаны. Вытянул из багажника ящик с рыбацкими принадлежностями, спускаюсь на лед и падаю. Упал на ящик. От боли едва не потерял сознание. Подняться не могу, стою на четвереньках. До дачи метров триста, до рыбаков в три-четыре раза больше.
Я закричал: «Помогите!» Никто не слышит, да еще слева дамба шумит, перекрывая мой голос. Докричался до того, что охрип.
Если бы дело было вечером или было хотя бы немного темнее, я бы там так и замерз. Но то ли с той дачи меня увидала охрана в бинокль, то ли еще что. Не знаю. Прибежал милиционер. Видит, что дело плохо, побежал за подмогой. Боль не утихает. Сначала решил, что сломал позвоночник, но ноги двигались, и я немного успокоился. Сняли с меня ватные штаны, валенки, кое-как втащили в мою машину, полулежа устроили за рулем. Руки двигаются, педаль ногой чувствую, поехал. В полушоковом состоянии доехал до дома. Вызвали «скорую» и увезли в больницу: сломал два ребра.
К чему я это рассказываю? Когда я, стоя на коленях, кричал «помогите», понял: сколько мы попусту тратим жизненной энергии на ссоры, на то, чтобы не дружить, а воевать, кляузничать, сажать в тюрьмы, убивать! Как преступно мы тратим себя на все это! Как бездарно и глупо усложняем, портим свою жизнь. Боже мой, до чего же человек несовершенное, беспомощное существо! Самый большой враг человека – это сам человек.
Я понял – какая я, в сущности, малость, такая же малость, как муравей, комарик. Эти мгновения заставляют реально посмотреть на себя, понять, чтоты из себя представляешь. Именно ты. Один. Когда совсем один!