Даша Птичкина и ее друзья
Шрифт:
Они блистали на всех олимпиадах. Особенно радовал учителей самый старший мальчик. Ему пророчили золотую медаль. Учитель математики видел его в мечтах одним из лучших студентов местного университета, не подозревая, что Мишин отец уже закончил когда-то этот самый университет.
Вдобавок, двое из детей — мальчик и девочка — оказались заядлыми спортсменами. Все дети старались им подражать и скоро добились небывалых результатов. Не было теперь соревнований, в которых интернатские не выходили победителями.
На интернат посыпались
«Что это за дети? Не инопланетяне ли нас посетили?» — гадали воспитатели. Новенькие не переставали их удивлять.
Очень скоро все поняли, что маленький розовощекий карапуз, которому рано было учиться в школе, — самый богатый человек в интернате, включая, может быть, и директора. Взрослые и дети брали у него взаймы под весьма скромные проценты. Мальчик, свободный от уроков, с утра до ночи заботился о преумножении своих богатств. Его карманы трещали от жвачек, леденцов, каких-то фишек, наклеек, которые он распродавал направо и налево. Вдобавок, он подряжался заменять дежурных по кухне, по столовой, по уборке игровой площадки — словом, готов был работать с утра до ночи, лишь бы ему платили хотя бы понемножку.
— Что из тебя вырастет? — спрашивали, случалось, у него.
Он только ухмылялся.
Найденыши выглядели вполне довольными своей новой жизнью. Только аккуратистка Светочка всегда была грустной и задумчивой. Ни с кем не делилась она своими мыслями.
Впрочем, однажды, помогая няне заклеивать окно, она задумчиво проговорила:
— Вот если бы не Дашка с ее фантазиями…
Няня насторожилась, потому что это уже было воспоминанием о прошлой, доинтернатской жизни — в интернате не было ни одной Даши. Но Света больше ничего не сказала вслух, а няня не решилась ее расспрашивать.
А один раз маленький мальчик, спешивший с уроков на обед, видел, как новенькая Светка обогнала его и, поравнявшись с этим, длинным, который недавно победил на городской олимпиаде по математике, пошла с ним рядом.
Мальчик захотел послушать, о чем будут говорить такие большие дети. Почти как взрослые. Наверное, о чем-нибудь необыкновенном, о том, что малышу трудно понять?
То, что он услышал, было, действительно, так необыкновенно, что он даже испугался.
— Простите меня, — вежливо обратилась Светка к длинному, — вы помните то время, когда мы с вами были взрослыми?
— Чего? — переспросил длинный.
— Я вот подумала — все остальные стали уж совсем малявками. И только мы с вами двое — почти взрослые. Выходит, мы не так уж и поддаемся Дашкиному волшебству…
— Чему мы поддаемся? — спросил длинный.
— Мы — нет! — заверила его Светка. — Мы, наоборот, почти не поддаемся. Мне кажется, все поправимо! Знаете, я даже удивилась, что стала девчонкой. Дашкины тетрадки, стишки… Знаете, я в свое время столько их выкинула в мусоропровод. Везде валяются. Все сочиняет она, все сочиняет… Я ведь знала, что это до добра не доведет! И муж мой говорил, Дашкин-то отец…
Длинный смотрел на ее с интересом.
— Я ей покажу, когда вернусь! — пообещала ему Светка.
— Куда вернешься?
— Ну, это… В свой возраст. А вы разве не хотите — опять в свой возраст?
— Чо? Куда это?
«Он ничего не помнит! — с ужасом подумала Светлана. — Я одна помню, как я была большой!»
Малыш видел, как она рванула вперед и помчалась по дороге. Тяжелый ранец хлопал ее по спине. Долговязый отличник в недоумении глядел ей вслед.
Глава 18. «Петя, я вернулась!»
Никто не знал, куда Светлана ушла из интерната. А куда ей было идти? Она побежала со всех ног к себе домой.
Дашин отец уже вернулся из командировки. Он мылся в душе, когда раздался длинный звонок в дверь.
Дашин отец надел халат и подошел к двери.
— Петя, открой! — раздался властный голос.
Петр не сомневался, что слышит свою жену. Но когда распахнулась дверь, на пороге стояла нескладная девочка-подросток с ранцем за спиной.
— Что смотришь? — спросила она голосом Светланы Карповны. — Не узнаешь?
Петр в растерянности отступил. Девочка вошла в дом.
— Ездишь по командировкам и в ус не дуешь, — сказала она. — А я здесь с Дашкой одна. Я — все сама расхлебывай…
Петр по опыту знал, что его ждет после такого начала. А ждал его бесконечный поток жалоб на дочь с ее оценками, замечаниями в дневнике, потерянными колготками и мало ли с чем еще, а заодно и вообще на жизнь с вечной нехваткой денег и на его работу с частыми командировками…
Он глубоко вздохнул и приготовился как-нибудь перетерпеть все, что было ему уготовано.
Девочка с жаром начала выговаривать ему за все, чем была недовольна. Если закрыть глаза, то не было никаких сомнений, что он слышит голос своей жены. Петр мотал головой, чтобы рассеялось наваждение, закрывал и открывал глаза, незаметно щипал себя за руку. Девочка же заводилась все больше, она кричала, плакала перед ним и даже в порыве гнева с силой швырнула об пол тарелку — точь-в-точь, как это делала Светлана Карповна! В какой-то миг Петр снова поднял на нее глаза. Перед ним стояла жена — такая же, какой он привык ее видеть!
— Светка! Так это ты! — закричал обрадованный Петр.
— А ты что, сомневался? — спросила Светлана Карповна.
И вдруг ее лицо посветлело. Она бросилась к зеркалу. Вот она — морщинка меж бровей! Вот ее короткие химические кудряшки, крашеные в вишневый цвет! Дашина мама готова была расцеловать свое отражение.
— Петька, я вернулась! — сказала она, сияя. — Как ты думаешь, удастся все уладить на работе?
Но на этом чудеса для нее не кончились.
Однажды, придя с завода и открыв дверь своим ключом, она застала в детской каких-то двух субъектов.