Даша Птичкина и ее друзья
Шрифт:
— Мраморный столик в королевской опочивальне! Посмотрите там!
И вот уже улитка найдена, толпа шумит и расступается перед друзьями. Они готовы свернуть в боковую улочку. Вдруг за спинами раздается крик:
— Пустите! Я не хотела ничего плохого!
Друзья оглянулись и увидели растрепанную маленькую девчонку, которую гиганты-стражники тащили к месту казни.
— Не зря же мы готовились, хи-хи! — сказал палач.
Толпа ответила ему жидкими смешками.
— Я объясню вам! — плакала девчонка. — Я не хотела ничего плохого! Просто я подумала — она страдает! Она так смотрит, как человек. Ей плохо в вашем позолоченном аквариуме. И она хочет обратно в море. Она у вас
Из разговоров на площади друзьям стало понятно, что это королевская служанка, пожалевшая улитку и спрятавшая ее до времени под столом. Она и сама сидела там, съежившись, и дожидалась, когда сможет выйти с моллюском из дворца. В чем сразу и призналась всем, поскольку, видно, не умела лгать. Теперь ее, как всякого, кто покушался на королевское имущество, ожидала смерть.
— Ее поймали из-за нас! — ахнула Валя.
— Вперед! — скомандовала Катя. — Главное, не бояться и никуда не сворачивать!
На лошадях ребята врезались в толпу. Нагнувшись, Катя на скаку подхватила маленькую девочку, пришпорила кроссовками коня и снова крикнула:
— Вперед!
Только их на королевской площади и видели.
Глава 23. Чудеса науки и техники
Далеко от королевского дворца, на другой стороне острова, среди бедняков-простолюдинов нашли ребята себе приют. Как могли, они старались отплатить добрым людям за гостеприимство. Мишка пел каждый раз, когда его об этом просили, Катя и Пашка учили всех желающих игре в брюк-швык-бряк, Даша готова была без конца рассказывать сказки, вдобавок, они с Валей открыли школу для детей и взрослых. Генка вместе с маленькой Руру помогали по хозяйству. Этого им казалось мало. Пашка замучил Валю-отличницу расспросами о том, как устроен паровой двигатель, и не добившись в ответ ничего толкового, занялся постройкой паровой машины сам — методом проб и ошибок. Очень уж ему хотелось подарить беднякам устройство, которое бы облегчило их жизнь.
— Все должно идти естественным путем! — втолковывала ему Валя. — Они сами когда-нибудь построят паровой двигатель. Тем более, мы с тобой точно не знаем, как он работает. В школе мы этого еще не проходили. Лучше подождать.
— Чего же ждать? — поинтересовался Пашка. — Они ведь все здесь так и умрут и не дождутся…
— Таков уж ход истории, — вздохнула Валя. — Скажи мне, ты уверен, что построишь правильный паровой двигатель? Он ведь до тебя уже, давным-давно, изобретен! А то, что ты делаешь сейчас, это же все равно, что изобретать велосипед!
— Ой, точно! — воскликнул тогда Пашка. — Велосипед! Как я забыл! Надо бы подарить им велосипед!
А еще он думал подарить добрым островитянам гидроэлектростанцию. Хотя бы совсем маленькой мощности. Пашка и не представлял раньше, что это так здорово — дарить. Ему удалось зажечь своей идеей Дашу и Мишу с Геной. Вместе они кумекали теперь, составляя чертежи. Ух, как жалели дети, что им не хватало знаний! Хорошо, что кофта, поняв, в чем дело, стала им помогать. Она была сильна во многих науках, о которых ребята пока еще понятия не имели.
— Кофта, — спросила однажды Даша. — Откуда ты так много знаешь?
— Я давно живу среди людей, — ответила ей кофта. — У меня сменилось множества хозяев. Разве ты не знаешь, что вещи впитывают все ваши знания и ваши мысли?
— Все вещи? — удивилась Даша.
— Конечно. И чем дольше вещь живет с тобой, тем больше начинает она тебя понимать. А я живу с людьми так долго, что уже сама забыла, сколько мне лет…
— Поэтому ты стала говорить? — догадалась Даша.
— Естественно, — сказала кофта. — Вещи обычно столько не живут, как я. Моих ровесников можно найти только в музеях, — тут она горько вздохнула. — Или на свалках. Да и то, они попали туда не вчера-позавчера, а много, много лет назад. И я ведь, было время, оказалась на свалке. А потом опять понадобилась кому-то. Меня нашли, хорошо выстирали, и я вернулась к своей службе. Это было во время большой войны, задолго до твоего рождения. Представляешь, сколько я за свой век слыхала разных слов? Какие чувства бушевали в сердцах людей, носивших меня, какие радости и беды мешали им дышать спокойно и размеренно… Мне кажется, я знаю о людях столько, сколько они сами о себе не знают. Скажи, ведь странно было бы, если бы я, в конце концов, не начала говорить?
— Наверно, — согласилась Даша. — А улитка тоже стала говорить, потому что долго прожила с людьми?
— Улитка еще не говорит, — сказала кофта. — Она научится говорить только через много лет. Но уже сейчас она все понимает. Крошка Руру была права, улитка в самом деле смотрит, как человек. А когда вы попадете на остров пятьсот лет спустя, вы сможете уже с ней поболтать…
— А помнишь, кофта, — спросила Даша, — когда ты через пятьсот лет лежала на дне моря? Мы с тобой как раз тогда и познакомились! Послушай, как ты могла тогда летать? Ты что, была как привидение?
— Я ничего не понимаю в привидениях, — отвечала ей кофта. — Я не имела дела с приведениями. Да и не больно бы хотелось. Но, очевидно, все, что я узнала о вас, о людях, не могло так просто утонуть. Оно поднялось с морского дна…
— А тебе было тяжело катать меня?
— Совсем не тяжело! Я и сама удивилась…
Кофта помолчала и добавила:
— Бывает, что у нас получается то, что на самом деле получиться никогда не может. А почему — стоит ли об этом размышлять?
Между тем, на острове появился первый на планете велосипед. Это случилось за много лет до того, как он был где-то изобретен. Ребята подружились с местным кузнецом, нарисовали ему детали, которые требовались для двухколесной машины… Потом, испробовав на пыльных дорожках между хижин, машину тут же отдали местным ребятишкам — пусть учатся кататься.
Нашим друзьям было не до велопрогулок. Все вместе они торчали теперь в кузнице.
Здесь их и застала весть о том, что каракатица оправилась от шока, вызванного Мишкиным пением, и снова требует себе на завтрак молодых людей. Иначе, мол, она потопит весь остров. Чиновники Брюк-Швыка пятого уже составляют списки простолюдинов и устанавливают очередность…
— Это же я выдумала каракатицу, — вздохнула Даша. — Им на беду. Что делать?
— Обожди до завтра, — ответила кофта. — Как в сказках говорится, утро вечера мудренее…
Глава 24. Сплошные диковинки
Наутро пришла весть о прибытии на остров чужих кораблей.
Бедняков снова созывали на королевскую площадь. Все бросились туда, кроме крошки Руру — ей неразумно было появляться в городе. Когда наши друзья примчались к королевскому дворцу, по площади уже вышагивали вооруженные до зубов краснолицые пришельцы. Народ испуганно расступался перед ними.
В стороне возле забора толпилось под охранной гвардии Брюк-Швыка с полсотни островитян. Настроение у них было хуже некуда. Еще бы! Они предназначались в подарок представителям другого государства и скоро должны были стать послушными рабами незнакомой королевы. Никогда больше не увидеть им своих родных, никогда не вернуться на солнечный остров Смолтаун — или как он раньше назывался? Храбрый король Брюк-Швык решил пожертвовать частью своих подданных в обмен на обещание, что пришельцы уберутся с его земли восвояси. Но те не торопились покидать остров.