Давай, медвежонок, соберись
Шрифт:
Но Лео милашка, и, когда возвращается, чтобы сесть у костра напротив меня, он дружески улыбается. Плюхнувшись на траву и скрестив ноги, словно каждый день разбивает лагеря с незнакомцами, он начинает вертеть колбаску на одной из веток, которые мы жарили.
— Это всего лишь Мэл.
— Он хотел остаться на ужин?
— Не-а. Он лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
От этого я несколько успокаиваюсь. Этот городок, кажется, полон дружелюбных людей.
— Это мило с его стороны. Ты уверен, что ему нужно было уходить? Мне показалось, что он говорил что-то о паре.
— О
— Я совершенно точно уверена, что услышала «пара»…
— Свидание (прим: главный герой питается играть словами — «mate» (анл. «пара») и «date» (анл. «свидание»), у которых схожее произношение), — утверждает Лео. — У тебя есть горчица?
Я свожу брови. Он что, пытается сменить тему?
— Мне так не кажется.
Он вздыхает и вращает свою колбасу над огнем, языки которого облизывают ее снаружи.
— Что ж, постараюсь обязательно захватить ее с собой в следующий раз.
В следующий раз? Все это кажется мне очень странным. Я откидываю со своего лица прядь волос и поспешно подбираюсь поближе к огню, так как уже вечереет, и начинают нападать жалящие насекомые.
— Послушай, Лео, я очень ценю, что ты пришел сюда, чтобы мне помочь, но сейчас со мной все уже в порядке. Если ты готов отправиться домой, думаю, я здесь сама со всем смогу управиться. Уверена, что тебя ужасно напрягает, что ты должен проводить все свое свободное время, приводя для меня в порядок мой же лагерь.
Он фыркает и поворотом своего запястья поворачивает свою ветку.
— Ты меня не напрягаешь ни в малейшей степени. Мне нравится твоя компания.
— Тебе… нравится?
— Ну да.
Я пытаюсь вспомнить все то, о чем мы разговаривали. О семьях, будущих детях и палатках. Это ведь не очень-то страстные разговоры для сексуальных холостяков. Если честно, разговор о «будущих детях» должен был заставить его броситься бежать без оглядки, как его приятеля Мэла.
— Серьезно?
— Почему тебе так сложно в это поверить? — он улыбается мне, и я сразу чувствую, что вся покраснела и разволновалась. Даже подумать странно о том, что этому красавчику нравится проводить со мной время.
— Потому что мы недостаточно хорошо знакомы.
— Ну, это легко поправить, — он пересаживается на мою сторону костра и берет из моей руки мою ветку. — Позволь, я тебе помогу. Ты держишь колбасу слишком далеко от огня, чтобы ее пожарить.
— О, прости, — я и правда не уделяла должного внимания своему ужину. Все мое внимание было направлено на Лео. Есть что-то такое в том, как он двигается — очень легкое изящество, несмотря на его крупное тело. Это завораживает. Если бы Билл так двигался своим телом… ну, мне бы не пришлось симулировать оргазмы. И тут мне становится стыдно за то, что даже подумала об этом.
— Не стоит извиняться. Я просто эксперт в походной еде, — он мне улыбается, и я чувствую, как все мое тело трепещет от осознания того, как близко он сидит. Тут до меня доходит, что он сказал, и мой пыл несколько сдувается.
— Так значит, ты занимаешься активным спасением дамочек?
— Не-а. Только тебя.
От этого, почему-то, я чувствую себя только хуже, а не лучше.
— Потому что я единственная идиотка, которая захотела в одиночку застрять посреди леса?
— Или возможно потому, что ты единственная, за которой я потрудился последовать.
Мои щеки наливаются горячим румянцем, и я чувствую робость и смущение, и, ну хорошо, легкое волнение от мысли, что Лео беспокоится обо мне. Я кладу руки на свои колени и какое-то время пристально вглядываюсь в пламя, чтобы успокоить свои несущиеся вихрем мысли. Я не равнодушна к нему и не сомневаюсь, что он просто старается быть любезным…, наверное. Черт возьми, хотелось бы мне быть более опытной с мужчинами, чтобы я могла понять, о чем он сейчас думает.
— Вот, — говорит Лео недолгое время спустя. Он вытаскивает мою колбаску из облизывающего пламени огня — она выглядит вкусной, снаружи почернела, а кожура сочится шипящим соком. — Похоже, готова.
— И как я должна ее есть? — глядя, как от колбаски поднимается пар, я протягиваю руку за этой веткой.
— Я покормлю тебя, — говорит он, и прежде чем я успеваю возразить, он вытаскивает карманный нож и, захватив за конец колбасы, отрезает кусочек. Аккуратно зажав этот кусочек мяса между пальцами, он протягивает его мне.
Я пялюсь на него. У меня между ног начинает постукивать слабый пульс, и я покрепче сжимаю свои бедра. Он… пытается накормить меня? В самом деле?
Я борюсь с желанием наклониться вперед и слизать соки с его пальцев. Мысленный образ этого оказался столь ярким, что посылает еще один мощный разряд желания, стремительно разносившиеся по всему моему телу. Ооо, боже! Если я это сделаю, могу представить, как сильно Лео будет сожалеть о том, что вообще отправился на эту операцию по спасению.
Я беру этот кусочек мяса из его пальцев и, сунув его в рот, быстро пережевываю.
— Спасибо тебе.
Приподняв одну бровь, он смотрит на меня, а потом предлагает нож.
— Наверное, мне следовало предположить его тебе, чтобы ты могла сама резать, — он делает паузу. — Однако, так не очень-то весело.
Принимая из его руки нож, с моих губ срывается тихое хихиканье.
— Разве это не мечта каждого мужчины? Ну, чтобы женщина его кормила, а не наоборот?
— Ты права, — он указывает на свой рот. — Что ж, в таком случае я хочу кусочек.
Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем дразнить этого мужчину — очевидно же, что он станет ловить меня на блефе. Я вся заливаюсь румянцем, когда срезаю кусочек колбаски и предлагаю его ему. Мои пальцы пачкаются жиром, а у меня нет салфеток. Но почему-то мне кажется, что это не важно.
Тот момент, когда Лео наклоняется вперед, кажется удивительно напряженным. Он смотрит прямо на меня, но вместо того, чтобы взять кусочек колбасы рукой, как это сделала я, он забирает его из моих пальцев своими губами и языком. Я сразу же замираю на месте, следя за каждым его движением, пока он жует. Я чувствую себя пригвожденной на месте его интенсивным взглядом, а когда он хватает меня за запястье и слизывает жир с моих пальцев?