Давай найдем судьбу
Шрифт:
– Конечно, оставайся.
Разложив диван, улеглись спать, но моей подруге никак не засыпалось, ее тянуло на разговоры, а я после ночи, проведенной в машине, мечтала только об одном – отключиться в горизонтальном положении.
– Сена, ты спишь?
– Пытаюсь, а что?
– Расскажи, как ты его представляешь?
– Кого?
– Мужчину своей судьбы.
– Ну, я думаю, что он должен уметь найти причину, почему именно не заводится машина.
– И всё?
– Еще е него должно быть чувство юмора, это обязательно.
– Какой-то юморист – автомеханик
– Понятия не имею, какой он должен быть, я просто почувствую, что это мой человек и мне решительно все равно, какой у него будет цвет глаз, волос и размер обуви, а теперь давай спать, а? Иначе завтра я буду храпеть на весь театр.
– Давай, – вздохнула Тая.
В объятия Морфея я рухнула мгновенно, и мне приснилась презентация и то, как я хожу по сцене в перьях и консервных банках…
Будильник звонил, звонил и звонил… отбойный молоток… зверская пытка… сволочь квадратная… мерзавец с кнопочками…
– Тая, выключи его! – застонала я, но ответом мне был все тот же неугомонный звон, хорошо, хоть собака не сопит, как обычно, в ухо… Кстати, почему он не сопит? Я открыла глаза и посмотрела по сторонам. Где моя собака? И где моя подруга? Похоже, ушли гулять, великодушно позволив мне поспать чуточку дольше. Выбравшись из теплой кровати, я поплелась в ванную. Странно, будильник я выключила, но трезвон все равно продолжался… С утра я довольно туго соображаю, поэтому только под душем поняла, что это звонят в дверь.
– Сейчас открою! – крикнула я и, быстренько замотавшись в полотенце, бросилась в прихожую. Это оказались не Лаврик с Таей, а Влад – наш внештатник.
– Привет, сонное царство, я за статьей.
– Проходи на кухню, я сейчас.
– Можно я сварю кофе?
– И на мою долю тоже.
Пока я приводила себя в божеский вид, явилась Тая и сладкий. Она тут же проникла ко мне в ванную и зашептала:
– Слушай, Сена, это кто?
– Где?
– У тебя на кухне какой-то симпатяга варит кофе! Откуда он взялся, меня же не было всего двадцать минут!
– А, это Влад, наш внештатник, за статьей пришел, совершенно безалаберный тип, уверяю тебя. Он совершенно неорганизованный, никогда не знает, куда что положил, удивляюсь, как он до сих пор помнит, как его зовут.
– Слушай, у вас столько общего, вы же просто идеальная пара!
За это я вытолкала ее в коридор и закрыла дверь на задвижку.
Выпив кофе, вручила Владу статью, выпроводила его, и мы начали собираться в театр. Разумеется, билеты нам достались не на вечерний спектакль, куда ходят все приличные люди, а на дневной. Мы нарядились в длинные юбки, сделали гладкие прически, напустили на себя одухотворенный вид и отправились наслаждаться искусством. Денек выдался солнечным и милым, от метро до храма муз решили пройтись пешком.
– Только бы меня никто из редакции не увидел, – я с опаской озиралась по сторонам, – у меня ведь свинка.
– Твоя редакция вообще-то в другом конце города.
– Ну, мало ли…
– А почему у тебя именно свинка?
– Просто первое, что на ум пришло, кстати, ты не знаешь, что это вообще за болезнь такая? Как она выражается? Пятачок вырастает, что ли?
– Понятия не имею, меня сейчас волнует, будет ли в театре кто-нибудь еще кроме актеров и нас.
– Не надо было брать билеты на дневной спектакль.
– Какие всучили, такие и взяла.
– Да, ты мне так и не сказала, что именно мы идем смотреть?
– «Руслана и Людмилу», это опера.
– Что? Опера? Да ты с ума сошла! Я думала, мы идем на нормальный спектакль! В опере я смысл только по программке и понимаю!
– Сена, у меня нет других билетов. И кроме представления у нас в театре есть и другие важные задачи.
– Уверена, наши судьбы не пойдут среди бела дня слушать оперу!
– А вдруг пойдут? Может, внутренний голос им шепнет, что мы там будем?
– Сильно сомневаюсь.
Оказалось, что пешком идти довольно далеко и ко всему вдобавок, уже у самого театра, выяснилось, что мы перепутали время и идем ко второму акту.
– Ладно, уж, – махнула рукой Тая, – зря, что ли, наряжались? И, как только я повнимательнее на билеты не посмотрела?
Я не стала комментировать, не хотелось портить отношения.
Разумеется, кроме нас в театр больше никто не входил, народ уже давно вникал в суть спектакля. На лице у билетерши ясно читалось: «Вы бы еще позже явились!» Но мы сделали вид, что всегда ходим исключительно ко второму акту и направились в буфет, дожидаться антракта. Он вскоре начался и, выпив по чашке кофе, мы отправились в зал, занимать свои места в четвертом ряду.
– Нет, все-таки театр это особенное место, – сказала Тая, глядя по сторонам – особая атмосфера, значит, и люди тут тоже должны быть особенными…
– Ага, например как мы.
– А почему бы и нет? Чем мы тебе не нравимся?
Антракт подходил к концу, зрители возвращались, рассаживались на свои места, а мы украдкой разглядывали соседей: преимущественно девушек и старушек. Погас свет, поднялся занавес, заиграла музыка, и на сцену вышел пожилой, совершенно квадратный господин с рыжей бородой из мочала и запел жутким басом.
– Кто это? – шепотом спросила Тая, отчего-то решив, что я должна быть в курсе всех деталей.
– Руслан, – предположила я.
– Это? – искренне удивилась она. – Насколько я помню, Руслан красивый молодой человек.
– Наверное, в опере главное не внешность, а голос.
– Очень жаль.
Квадратный Руслан пел долго и совершенно неразборчиво, но я все-таки уловила суть: он собирался спасать Людмилу от Черномора. Закончив, певун ушел и его сменил точно такой же квадратный господин, но поменьше ростом, без бороды, но в шляпе, из-под которой в разные стороны торчали желтые соломенные лохмы. Он запел немного потише, но при этом приседал от усердия. Мне он напомнил персонажа из моей любимой книжки детства «Волшебник Изумрудного города» – Страшилу. Сходство было настолько сильным, что во мне очень некстати начал образовываться смех. Такое у меня иногда бывает, хохот вдруг распирает изнутри в самый неподходящий момент и ничего нельзя с этим поделать.