Давай найдем судьбу
Шрифт:
Уныло трясясь в метрополитене, я размышляла о своих тухлых жизненных перспективах. Как на зло, на память стали приходить разнообразные фильмы мелодрамного содержания голливудского производства. Как обычно сюжет везде стандартен: толстая, страшная никому ненужная барышня-чумичка внезапно становится столь успешной, прекрасной, желанной, что вокруг нее начинают увиваться самые забубенные принцы и самые накачанные нищие. В результате ушастый принц Уэльский пытается покончить с собой от безответной любви на ее лестничной площадке, она милостиво бинтует его дырку в голове и вежливо вышвыривает вон. И в результате выходит замуж за: а) своего одноклассника, которого знала всю жизнь, но только теперь разглядела, какой же она самом деле распрекрасный
На остановки, как всегда бесилась публика в нечеловеческих попытках прорваться в маршрутное такси без очереди. Расставаться с предпоследним червонцем, оставшимся после нашего с Тайкой великосветского визита на презентацию злополучного агентства, страх как не хотелось, посему я потопала к автобусу.
В довольно упадническом настроении прибыла домой. Стоило переступить порог и сбросить боты, как зазвонил телефон.
– Сена, наконец-то дозвонилась до тебя! – раздался возбужденный Таискин голос. – Где ты была?!
– На работе, где же еще. Что успело стрястись?
– Ты помнишь Игнатия?
– Нет, не помню.
– Ну, как же, зимой он помогал нам толкать твою развалюху, когда она заглохла в очередной раз посреди дороги. Помнишь?
Этот факт я помнила, а вот Игнатий никак не желал всплывать в воспоминаниях.
– Боже мой, ну такой высокий молодой человек в зеленой куртке, помнишь?
– Да, – соврала я, разглядывая дырку в носке. И когда только рваться успевают? Прямо зла не хватает никакого…
– А, ничего ты не вспомнила! Так вот, я его случайно встретила в магазине, и он меня узнал!
– Подумать только.
Нет, ну как носок-то жалко. Все, пропала пара. Горе-то какое, ведь и теплые, и тонкие, и симпатичные…
– Погоди иронизировать, он пригласил нас в гости, сказал, что придет еще его друг.
– И мы пойдем?
– А как ты думаешь? Конечно, да!
– Когда мы идем?
– Сегодня.
– Сегодня? – я оторвала взгляд от дырки на большом пальце и посмотрела на часы.
– Да, еще не поздно, собирайся.
– А нельзя в другой день? Например, завтра? – Мечта о горячей ванной и глубоком сладком сне принялась загибаться в корчах.
– Ты что? – искренне изумился Тайкин голос. – А вдруг это шанс небесный, а мы будем клювами щелкать?! Жду тебя через полчаса!
– Я не успею собраться…
Но в трубке уже пищали гудки. Тоска овладела моим сердцем, ноги устало гудели, хотелось кушать и спать. Но разве ж я могла предать свою подругу? Она ж изо всех сил старалась на благо общего дела. Я натянула свои любимые узкие черные джинсы и, следуя богемной моде, черный свитер. Смотрелось неплохо, особенно с красными волосами. Нарисовав кроваво-красные губы, я сочла, что выгляжу достаточно сногсшибательно. Лаврик тоскливо наблюдал за всем этим делом, понимая, что прогулки в ближайшее время ему не светит и пообщаться с любимой хозяйкой вечерком у телевизора тоже не удастся.
– Прости, масик, – виноватилась я, – ну такие вот дела творятся, мы жизни свои устраиваем, – и добавила, со вздохом: – никчемные. Как устроим, так и будет нам счастье. Потерпи немного, солнышко, можешь накакать в коридоре, разрешаю.
Но Лаврик сидел, печально повесив уши, всем своим видом показывая, что какать в коридоре собственной квартиры ниже его песьего достоинства.
Поразительно, но в этот раз моя сенокосилка завелась сразу, буквально через каких-то десять-пятнадцать минут. Разумеется, выдвинулась я в разгар вечерних пробок. Хотя, в последнее время, в Москве любое время – время пробок, разве что кроме глухой ночи. Будучи автомобилисткой со стажем, я выработала в себе привычку не трястись от бешенства стоя в неподвижной веренице машин, а заниматься чем-нибудь интеллектуальным. Наглухо застряв на Рязанском проспекте, я расслабилась, глубоко подышала, закурила, ударила кулаком по приборной доске, выругалась, после извлекла из бардачка потрепанный блокнот, огрызок карандаша и принялась набрасывать варианты тем для клеветнических статей в нашу газетенку. Я разрабатывала уже третью тему, когда сзади истерично загудел какой-то нервный, я очнулась, увидала, что пробка быстро рассасывается и путь, в принципе, свободен.
Когда я подоспела к Тайкиному дому, она уже бегала у подъезда взад-вперед, ожидая меня. Одета подруга была в длинную черную юбку и черную кофту с каким-то невероятным воротником, и черную кожаную куртку нараспашку, в темноте ее волосы пламенели, как небольшой факел. А нараспашку куртка была потому, что на Тайке она уже давно не сходилась, поэтому подруга надевала ее в исключительных случаях для фасона.
– Наконец-то! – воскликнула она, забираясь в машину. – Я уж думала, что ты никогда не приедешь! Чего так долго? О, ты в черном!
– И ты тоже. А куда мы, собственно, едем? В какой-нибудь милый ресторанчик?
– К нему домой.
– Куда?! Ты в своем уме? Мы же не знаем, что за человек это Игнатий и едем к нему домой!
– Он хороший парень, не волнуйся.
– С чего ты это взяла? У него на лбу написано?
– Ничего там не написано, но он тоже работает вроде бы в банке, мы почти коллеги… Короче, я взяла газовый баллончик.
– Потрясающе, теперь я спокойна!
– Сена, прекрати! Мы что, остановимся на полпути, словно какие-нибудь трусливые клушки? А вдруг это она, та самая судьба? Едем, кому сказала! Давай, заводи керосинку!
В тоске и сомнениях повернула я ключ зажигания.
Благо, Игнатий жил не так уж и далеко от Таиски. У нужного дома я остановила машину, и с тяжелым сердцем последовала за подругой. Игнатий обитал на первом этаже. Мы позвонили, и только тогда, когда он открыл дверь, я его вспомнила, хотя при случайной встрече ни за что бы не узнала. На потенциальном женихе болтался спортивный костюм, на ногах – стоптанные тапки.
– О, девушки, заходите, – заулыбался он. – Как хорошо, что вы пришли, а я уж не надеялся!
– Все пробки эти дурацкие, – воссияла ответной улыбкой Таисия Михайловна, – а у нас еще машина такая дорогая, так что мы очень аккуратно ездим, не хочется разорять других водителей.
– А что за марка? – заинтересовался хозяин дома.
– «Ламборджини».
– Ох, ничего себе! Круто!
И я в душе порадовалась, что мой «жопер» стоит в отдалении от подъезда и из окна его не увидать.
Мы разулись, сняли куртки, и Игнатий повел нас в комнату, знакомить с другом. Друг оказался высоким, черноволосым, довольно симпатичным. У него было собачье имя Гектор и обручальное кольцо на пальце. Игнатий усадил нас за стол, на котором красовались готовые салатики, продающиеся во всех магазинах и ночных палатках, три сморщенных апельсина, две бутылки дешевого шампанского и бутылка вина «Московские каникулы».