Давай, учи любить!
Шрифт:
Бабушка не знала, что со мной делать. И стала возить по монастыря, думая, что я бесноватая.
А там мы случайно встретили знаменитую фигуристку. Пообщавшись с ней, я узнала, что она никогда в жизни не играла в «Денди» и не любит смотреть телевизор. Смотрит фильмы по дивиди и только те, которые мама советует. Иногда ходит в кино и не тратит свои часы жизни зря. Узнав её тяжёлый график, я поняла, насколько праздно живу и трачу жизнь попусту. Эта знаменитая девушка ценила время и самообразовывалась, поэтому достигла результата. Сейчас её пригласили быть моделью.
– Я стараюсь разрушать стереотипы. Ведь говорят, что модели и спортсмены – тупые, как пробки. А я читаю и знаю несколько языков… Свое время надо тратить только на полезные вещи, иначе всю жизнь так и останешься на дне. С кем ты живёшь? С бабушкой? А её не станет, чем заниматься будешь? На что жить?
И этот разговор с ней так сильно подействовал на меня, что я долго думала о своих способностях. Я не спортсменка. В единственный кружок, в который меня взяли, это общий хор, да и то быстро выгнали. Я часто хихикала, когда нам показывали приёмы распевки. Ну, правда, они такие смешные! Все певцы на распевках становились похожими на ненормальных. Начинали, как куры, а затем выли, как бешеные дикие собаки.
В общем, талантов у меня вообще не оказалось, ну, никаких!
И я уже отчаялась. Ни петь, ни плясать, ни драться, ни подавно, ни есть готовить я не могла. Зато в глаза бросилась старая швейная машинка.
С тех пор я с бабушкой стала учиться шить. А моя бабуля работала на фабрике, поэтому училась я у профессиональной портнихи. Так и стала швейная машинка моим тайным хобби. К пятнадцати годам я уже обшивала себя, а к семнадцати – стала шить на заказ. Пока однажды не сломалась одна очень важная деталь, и когда я Максу принесла починить машинку, он мне сказал:
– Проще её выбросить. Она у тебя раритет. Таких деталей нигде нет и не найдёшь. А если найдёшь, то вашей пенсии не хватит, чтобы купить. Продай её и купишь себе новую.
В принципе, я была готова проститься с ней. Но моя бабуля раскричалась:
– Аня, только через мой труп! Это машинка моей бабушки! Она целое состояние стоит! Накопим и заменим деталь! А пока я жива, ты её не продашь!
Таким образом я пошла работать официанткой. Учёба, пусть и по бюджету, но надо было бумагу и самый дешевенький компьютер приобрести. Хорошо, что мне Макс помог с рук его купить. Ну а бумага, принтер, интернет – все это новые расходы. И уже не до швейной машинки было.
А я мечтала и работала, пытаясь хоть что-то отложить. И вспоминая свое детство и игры в «Денди» меня передергивало. Я ничего не добилась, хотя старалась. Нашла клиентов, так и тех растерялась, пока пахала, чтобы заработать на старые детали…
Макс говорит, мол, купи новую, а детали с заработанных денег уже купишь. А я спешу. Хочу при жизни бабушку порадовать. Ведь я сломала её «трудовую лошадку».
С тяжелыми воспоминаниями я подошла к квартире Макса.
– Больно мне надо тебя подслушивать! – фырчала Лиза. – Целуйтесь, сколько хотите! Все равно она тебя не полюбит! Она тупая!
– Сама ты безмозглая! – отвечал Макс.
И тут я решила постучать. Так и хотелось их спросить: «Вы обо сейчас мне говорили?».
Но вдруг дверь передо мной открылась, и без «здрасти» и «до свидания» мимо пронеслась Лизка, лишь буркнула Максу:
– Твоя пришла… Можешь её хоть зацеловать без меня!
– Что сделать? – спросила я у смущённого друга.
Макс заулыбался и ответил:
– Я тебе говорил, что у неё месячные, и она не в себе. Попросил её сегодня убраться, вот и злится.
На языке так и завис вопрос: «А при чем тут зацеловать?». Макс, видимо, ожидал этот вопрос, поэтому сразу ответил:
– Злится, что я тебя не заставляю за информацию убирать мою комнату. Она думает, что я в тебя влюбился.
Макс внимательно посмотрел на меня, а я пожалела, что он очки не снял, потому что не понимала, что мой друг от меня сейчас хотел услышать. Поэтому я лишь нервно засмеялась:
– Малолетка! А ты зря меня не попросил. Лучше я убралась бы, чем попусту время потрачу на игры.
– Хорошо, я запомню, – тут Макс на меня таким едким взглядом посмотрел и добавил: – Но ты сначала потрать время, а потом мне скажешь: зря или нет. Прошу, – пригласил он меня в комнату.
Войдя туда, я заметила в ней перестановку. Диван с креслом поменялись местами, и свой рабочий стол Макс развернул. Лишь журнальный столик так и остался стоять посередине комнаты. На нем, кстати, уже были коробки с пиццей, банки энергетиков, чипсы, сухарики, кальмары… Словно к нам сейчас вломится бухать целая компания его несуществующих друзей.
– Это все нам? – усмехнулась я.
– Тебе мало? – удивился он. – О! Забыл!
Он вышел из комнаты и принёс их холодильника коробку морса. Терпеть его не могу. Пьёт наш Максик всякую химию, оттого и худой:
– Будешь?
– Я лучше чаю, – сообразила я.
Ну, ничего здесь выпить нельзя. Уж лучше вина или пива купил бы. Даже водка подошла бы…
– Сначала пицца, – поймал Макс меня у двери и, схватив в объятия, поднял. Затем донёс до дивана и усадил. – А то остынет, – пояснил он.
Я на него вытащила глаза, думая, как мне реагировать. Нет, ну, конечно, мы всегда по-дружески обнимаемся. Иногда он меня по улице через лужи таскал, здесь частенько озоруем…
Да, Макс меня часто на руки берет. Это все из-за Лизки в голову стало лезть все подряд. И я в ответ, улыбаясь, сказала:
– Я буду пиццу с чаем. Как в «Старбаксе».
– Тогда с кофе? – предложил Макс.
И я согласилась. Но выйти из комнаты он мне не дал. Сам пошёл за мной ухаживать. А я осталась одна.