Давай, учи любить!
Шрифт:
Чего же он такого интересного увидел? Я каждый день возле него!
Пока Ева ему рассказывала о себе в моем стиле, Макс все время молчал и улыбался, как дурак. Но затем вдруг посмотрел на меня и спросил:
— А ты долго будешь сидеть с нами? Давай я тебя лучше познакомлю с моими друзьями и подругами?
С подругами? У него есть подруги?
Макс поднялся и провел меня к двум сдвинутым столам, за которыми сидела большая компания. Среди
А Макс представил меня всем, как подругу детства, почти сестру. Вспомнив, как мы недавно целовались, я нервно засмеялась. Но он этого не заметил и продолжал знакомить меня с друзьями. Но я никого не запомнила. Я таращилась на трех девушек и пыталась понять, с кем из них Макс ещё спал. Вот эта жгучая брюнетка с мальчишеской стрижкой, или эта барби с волосами, покрашенными в пепельный блонд? Грудастая… Стопудово пластика. Не может быть таких идеальных форм при тонкой талии!
Какой же деревней я себя почувствовала! И это я, уроженка города, ещё начитанной себя считала…
— А это моя подруга Лин, — представил он мне свою азиатку. — Я тебе о ней рассказывал.
Да уж… Она, значит, его подруга, а я так… из детства. Почти сестра.
Лин смотрела на меня именно так, как рассказывал Макс, и улыбалась. По лицу и правда, ничего не поймёшь: то ли ей действительно приятно, то ли это такая воспитанность…
— Милена, — представил Макс блондинку. — Тоже моя закадычная подруга. И Гоша, — представил он девушку с короткой стрижкой. — Почти друг, но не друг.
— А вдруг, — засмеялась та.
Вся эта компания меня дико злила. Они все ненормальные там?! Так спокойно намекать…
— Ты тут с ними посиди, а я на свидание, — сказал мне Макс низким голосом с хрипотцой. — Не скучай, — и он меня чмокнул в щеку.
— Ева видит! — прорычала я.
— А я ей напомню, что ты мне почти сестра, — ответил он, уходя.
Я села на стул, предложенный Максом. И меня тут же все начали атаковать вопросами:
— А ты кто такая?! Ты, правда, его подруга детства? А вы давно не виделись? Когда ты с ним рассталась? Почему он считает тебя сестрой?
У меня голова аж затрещала. Я сама была в шоке: и про эту толпу вообще ничего не знала, и про его этих подруг. Когда он успел ими обзавестись?!
Может, это розыгрыш?
— Ты Макса любишь? — вдруг спросила меня азиатка.
— Конечно, люблю, — я не сводила глаз со спины Макса и только потом осознала, что сказала. — В смысле, как друга, почти, как брата. Братской любовью, — и опять поняла, что сказала не то. — В смысле сестринской!
Лин все также улыбалась.
— Нужно иметь много мужества, чтобы самой себе признаться в чувствах, — сказала она.
— Да в чем мне признаваться?! — засмеялась я. — Мы просто друзья!
— Из-за просто друзей весь альянс в баре не собирают. Из-за просто друзей правила не нарушают, подставляя всю команду. И ты…
— А я ничего. У меня вообще есть Лёша! — защищалась я.
Вдруг я увидела, как Макс повёл Еву танцевать. В моей памяти сразу всплыл Новый год. Я вытащила Макса на улицу, и там у новогодней ёлки он заставил меня танцевать. Мы кружились и смеялись… Правда, было весело.
— Черт! — воскликнула я, понимая, что растрогалась и вот-вот заплачу. — Пойду-ка я домой.
— Ты подожди. А девушка интересная, — заметил полноватый красивый парень. — Какое у неё полное имя?
— Ева Александровна Перун.
И я заметила, что парень стал писать на солфетке имя моей подруги, затем подписывать все цифрами.
— Не-а, — поцокал языком он. — У них ничего не выйдет. Вообще она не его координат.
— А Ева сказала, что эта встреча для неё судьбоносная. Её карты никогда не лгут.
— Картам верят только дураки. Это шарлатанство. Другое дело нумерология!
Остальные ребята молчали и смотрели на меня, как я издаю нервные смешки.
— Вот хочешь про тебя все скажу? — предложил он.
Я только открыла рот, чтобы согласиться. Обожаю, когда мне гадают. Это будоражит, освежает и подстегивает к новому. Но я ощутила, как кто-то меня крепко обнял, и Макс запротестовал:
— Могила, только сейчас не лезь к моей… почти сестре со своими цифрами! Она ведь дурочка. Поверит еще…
— Здесь есть нумеролог? — спохватилась Ева.
— Дмитрий, потомственный специалист, самоучка, — представился он.
— Как интересно! — восхитилась моя подруга. — Ева, потомственный хиромант.
— Ты цыганка, что ль? — резко с приветственного тона Димка перешёл на брезгливый.
— Нет, я еврейка, но сейчас национальность не имеет значения. Хиромантия — это точная наука…
Вот после этих слов мне стало дико. И я услышала над ухом тихий голос Макса:
<