Давайте краснеть!
Шрифт:
Вообще среди нас работу не прекращают. Клуб «Трезвость» организовали. Там с нами беседы проводят два пенсионера-общественника, Ле-лик и Болик. Лелик глухой, но умный, а Болик все слышит, но дурак. Когда задаем вопрос, Болик Лелику через трубку в ухо его вдувает, а тот уже нам по-умному отвечает, что, мол, пить вредно и что водка — яд. Печень алкоголика показывали. Стоит она на коленях, плачет и умоляет: пощади! Так ее жалко было, так я после клуба расстроился, что валерианки выпил, десять бутылочек.
Словом, победили вы меня, отвадили от водки. А что взамен? Лелика и Болика? Это если б я продолжал пить, то мне было бы все без разницы. А
Слышал я, что когда-то в Риме народ требовал: «Хлеба и зрелищ!» Хлеба у нас хватает, а вот зрелищ… Не хочется их недостаток снова водкой заменять. Недавно зашел в булочную и попросил: «Буханку белого и буханку красного». Опасный рецидив!
НЕ ГУБИТЕ МЕНЯ!
Я с детства рос очень послушным и исполнительным. «Ешь кашку!» — и я набивал рот размазней. «Без спросу не ходи!» — и я вымаливал разрешение даже на то, чтобы пойти пописать. «С этим не дружи — он плохой!» — и я отбирал у плохого мальчика свой мячик. «Учись хорошо!»— и я зубрил ненавистную анатомию. «Занимайся спортом!» — и, не имея сил поднять штангу, я перекатывал ее по залу. «Запишись в самодеятельность!» — и я гадким голосом орал в хоре.
Потом я вырос, окончил школу, окончил институт, стал взрослым, самостоятельным, даже руководящим. Но, приученный выполнять указания, я продолжал жить только так, как велят и советуют.
«Храните свои деньги в сберкассе!» — прочитал я на светящемся транспаранте и сразу положил на книжку все свои сбережения. Увидев плакат на стене сберкассы: «Летайте самолетами Аэрофлота!» — немедленно снял деньги с книжки и помчался в аэропорт. Прилетев на Кавказ и сойдя с трапа самолета, прочитал: «Туризм — лучший отдых!» Тут же купил рюкзак и затопал по горным тропам. Где-то на перевале наткнулся на предупреждение: «Не забыли ли вы застраховать свое имущество?» В ужасе хлопнул себя по лбу: конечно, забыл! Сбросил рюкзак, скатился вниз, вскочил в самолет, вернулся обратно и немедленно все застраховал: квартиру, мебель, одежду и даже кошку.
Заметив призыв «Посетите наш ресторан!», вошел вовнутрь и, хотя есть категорически не хотелось, насильно затолкал в себя два комплексных обеда. Недоеденный кусочек хлеба хотел оставить на тарелке, но, прочитав в конце меню, что «Хлеб — наше богатство!», бережно спрятал недоеденное богатство в кошелек. Взглянув на табличку «Посетитель и официант, будьте взаимно вежливы!», пожал руку официанту, потом обнял его и оставил ему рубль «сверху». Покидая зал, увидел другую табличку: «Не унижайте официантов чаевыми!», ринулся назад и прервал унижение официанта, отобрав у него свой рубль.
Услышав по радио «Уничтожайте мух — источник заразы!», помчался за первой же встречной мухой, полдня гонялся за ней и прихлопнул ее уже где-то за городом, на лесной опушке. К дереву был прибит щит, который призывал: «Берегите муравьев — санитаров
Как видите, я был очень послушным. «Не курить!» — бросал недокуренную сигарету. «Не сорить!» — тут же подбирал ее обратно и прятал в карман. Если пиджак начинал дымиться, я не пугался — я с детства помнил спасительный завет: «В случае пожара звоните по телефону 01». «Даешь!» — и я отдавал даже последнюю рубашку. «Только вперед!» — и я бежал впереди всех. «Догоним и перегоним!» — и я мчался, обгоняя импортные машины. «Выполним и перевыполним!» — и я перевыполнял любое выполнение. «Все как один!» — и я собирал группу таких же, как я, и мы наперебой копировали друг друга.
Только один лозунг однажды поставил меня в тупик: «Экономика должна быть экономной». Сперва я растерялся, я не знал, как надо на него откликаться. А потом понял, что это образец для импровизации, и стал сам штамповать подобное: «Наука должна быть научной», «Искусство должно быть искусственным», «Ограниченность должна быть ограниченной»…
Вот так я шагал по жизни спокойно и беззаботно, ни о чем не задумываясь, выполняя готовые указания, которые были на каждом шагу. И вдруг они стали исчезать, с каждым днем их все меньше и меньше. И я остановился. Я растерялся. А вдруг их совсем не станет, что тогда? Мне говорят: решай сам. А как? Я же не привык, меня этому не учили. Я ведь теперь до конца жизни простою на месте в паническом неведении: как быть? Что делать? Куда идти?..
Пожалуйста, не губите меня! Пощадите! Дайте хоть одно спасительное указание, как жить без указаний!..
СМЕЛЫЙ ПОЧИН
Я зашел в театр повидаться с главным режиссером, своим бывшим одноклассником. Застал его мрачным и удрученным.
— В чем дело? — спросил я.
— Театр горит. Причем постоянно: зимой и летом, утром и вечером, в будние дни и в выходные.
— А вы принимали какие-нибудь меры?
— Еще бы! Пробовали хвалить спектакли в газетах — это отпугнуло зрителей еще больше; пробовали ругать — не помогло. Продавали билеты в рассрочку, потом в кредит, потом давали бесплатно, потом доплачивали— не идут!
Я положил ему руки на плечи, посмотрел прямо в глаза и спросил:
— Скажи правду: ты можешь поставить хороший спектакль?
— Не могу, — твердо и уверенно ответил он. — А план выполнять надо!
Мы беседовали в театральном буфете. За соседними столиками сидели и пили пиво несколько случайно попавших в театр иногородних зрителей. Прозвучал звонок, извещавший о начале нового действия, — зрители продолжали сидеть.
— И так всегда, — пожаловался мой друг. — Если и забредут в театр несколько человек — после первой же картины убегают в буфет и отсюда их трактором не вытащишь… Как быть дальше — не представляю!
И вдруг меня осенило:
— А ты попробуй буфет перевести в зрительный зал, а зрительный зал — в помещение буфета.
— Гениально! — закричал мой друг. — Просто гениально!.. Вот что значит человек со стороны!
Через месяц я снова заглянул к нему в театр. У кассы толпилась очередь. Висело объявление: