Давайте разведемся, Ваша Светлость!
Шрифт:
– Нет проблем, – совершенно не огорчился Сиэль, а затем дернул меня за руку, и я с негромким воплем удивления повалилась на соседнюю подушку. – Просто спите здесь. Со мной.
– Вы с ума сошли?! – едва не завизжала я от удивления.
– Что в этом такого? Мы давно женаты, после того, как я видел вас обнаженной, просто невинно спать на одной постели – не преступление.
– Да как вы можете так бесстыдно..! – начала я в панике, а затем герцог пригрозил:
– Кстати, о супружеском долге. Давненько у нас его не было, – понизил он голос, а его рука, что держала мое запястье, стала подниматься по локтю, вызывая рой мурашек.
– Да вы в своем уме? – попыталась я подняться, но держали меня крепко, потому я бухнулась обратно на подушку, а для верности герцог вновь
– Во мне борются два желания: поцеловать вас и уснуть. Потому предложу вам два варианта на выбор. Все же, доктор настаивал на том, чтобы я хорошо отдыхал и получал приятные эмоции, как вы недавно сами же и утверждали. А еще сказали, что в том числе возьмете на себя ответственность за это. Таким образом, либо мы пользуемся этой оказией для давно просроченного супружеского долга, после которого я позволю вам уйти, либо мы с вами просто поспим в одной постели.
– Чего вы добиваетесь этим своим поведением и принуждением?
– Просто хочу, чтобы в ваших планах, о которых вы упоминали, Ария, присутствовала и моя персона, – улыбнулся он, повалившись на свою подушку сразу, как понял, что вырываться я не собираюсь.
– Это подло, – заметила я с раздражением, а затем повернулась к герцогу спиной, забрав все покрывало себе, что его, кажется, рассмешило.
– Что-то мне подсказывает, что времени на благородство у меня не осталось. А на войне, как говорится, все средства хороши.
– Сумасшедший, – огрызнулась я, а после зажмурилась, с паникой понимая, что мой план по разводу буквально трещит по швам. Развестись с равнодушным мужем – это одно. А вот с тем, кто этого развода не хочет – совсем другое.
«Нужно больше денег и влияния, иначе я не смогу бороться с Сиэлем, если он не пожелает меня отпускать. И новая личность… боюсь, придется внести коррективы. Потому что, если герцог возжелает меня найти, нужно быть максимально неприметной».
***
На следующее утро пробуждение было максимально неловким. Несмотря на мои изначальные намерения дождаться, когда уснет герцог, и вернуться к себе, уснула я почти мгновенно и сладко проспала до самого утра, чтобы очнуться от изумленного возгласа секретаря мужа и ворчания последнего:
– Удивительно не вовремя. Стучаться не учили? – недовольно прохрипел супруг, в чьих объятьях я довольно посапывала еще несколько секунд назад.
– Я пришел сказать, что доктор прибыл… Я не знал, что Ее Светлость уже… здесь, – промямлил Жак, старательно отводя взгляд и смотря куда угодно, но не на сгорающую от стыда меня.
Потому, очнувшись и осознав ситуацию, буквально вылетела из постели супруга и пронеслась мимо ошарашенного Жака, что пришел заступить на вахту и никак не ожидал увидеть меня.
С тех пор, как доктор подтвердил, что состояние герцога стабильно, Сиэлю позволили встать с постели. Но оставалась главная проблема: трудоголизм герцога. Потому мы вновь прилагали все силы, чтобы отвлечь его любыми способами. И доставалось больше всего – мне, так как Жак был завален делами, к которым герцогу приближаться было нельзя, мадам Фелиция занята организацией праздника, а я… я осталась козлом отпущения.
Благо, больше герцог не требовал от меня спать с ним в одной постели или исполнения супружеского долга, но менее неловко в его обществе от этого не было, потому все больше молчала и притворялась кактусом. Возможно, поняв причину моего поведения, герцог сжалился надо мной и, вместо задушевных бесед, играл со мной в шахматы или помогал в моем обучении в ведении хозяйства. Хорошо, что у меня самой нашлись дела, так как в эти дни, под контролем Жака и Сиэля, мне плавно передали управление поместьем, вложив в мои руки ключи и печати хозяйки. Свекровь при этом не присутствовала, подозреваю, из-за несварения по причине излишка желчи, но я не горевала.
Но худо-бедно мы справились с этим периодом, и через пять дней доктор официально разрешил Сиэлю вернуться к делам, с огромным ограничением по рабочему времени. За чем, опять, приходилось строго следить, потому что, сев за работу, Сиэль терял счет времени. И было сложно найти причину, дабы он взял перерыв. На такие случаи Жак упорно посылал меня к герцогу. Как ни странно, это работало и Сиэль завершал работу.
Кроме, приемов пищи. Вот на них он стал приходить стабильно, поначалу знатно портя мне аппетит. Но спустя время, я смогла привыкнуть даже к этому и уже не видела ничего странного в совместной трапезе, порой, даже получая от нее удовольствие. И мне, и Сиэлю было неловко вести беседу, да и общих тем для разговоров было совсем немного, но мы справились и с этим. Ближе друг другу мы не стали, но сейчас приблизились к каноничной супружеской аристократической паре… партнеров, каким наш брак и должен был выглядеть изначально по моим наивным представлениям. Но для этой непритязательной манеры поведения в супружестве, на которую я изначально рассчитывала, потребовалось пять лет ада, монастырь, возвращения в прошлое и приступ герцога.
Довольно высокая плата, если подумать, за то, чтобы жить мирно-тихо в обычном взаимоуважении между партнерами.
И вот когда я осознала, что меня бы вполне устроило подобное положение дел, паника вновь напала с новой силой, а я отправилась строчить письма Фуше. Встречаться с ним лично в его гильдии я не могла, потому переписку вела с Виктором через Дафни. Но редкие встречи были необходимы, потому приходилось выкручиваться.
За эти дни также случилось несколько важных для меня событий: моя репутация в светском обществе заметно улучшилась. Особенно этому способствовала леди Надин, которая, как я и предполагала, не стала затягивать с демонстрацией моего «подарка», хвастаясь тем, что знакомство со мной было знаменательным и щедро разрушая построенный для меня свекровью образ невежественной простолюдинки. Результат от нового фасона на леди Надин превзошел ожидания, и на мое имя стало подозрительно часто приходить приглашения на чаепития. Сама Надин призналась, что ее появление в моем платье произвело настоящий фурор. Настолько, что к ней обращались не только аристократы, но даже модные бутики, чтобы узнать имя того, кто создал этот шедевр. Вначале Надин отнекивалась, помня о данном мне обещании молчать, но когда ее буквально начали преследовать, она не выдержала и обратилась ко мне со слезной просьбой открыть секрет.
«Сжалившись» после долгих уговоров и показав новый шедевр, вышедший из-под швейной машинки Сабины, от которого леди Надин едва не запищала от восторга, я согласилась познакомить ее с творцом, взяв с нее слово, что она ни при каких обстоятельствах не разочаруется. Хоть я немного волновалась, но знакомство Сабины и Надин прошло довольно гладко, даже когда леди Моретт узнала о скромном происхождении настоящего творца нарядов. Все же, я не ошиблась, и девушка не стала обращать внимания на происхождении поистине талантливого человека, пообещав всячески поддерживать бизнес Сабины, если она и впредь продолжит создавать эксклюзивный образ в первую очередь для нее – Надин, даже не подозревая, что этой просьбой делает нам с Сабиной большое одолжение. Я на такую удачу и не надеялась, думая, что леди Моретт еще придется уговаривать продолжать своим лицом рекламировать новый дизайн. Но она вызвалась стать еще и посредником, полагая, что не каждый аристократ примет происхождение, пусть талантливого и популярного, но безродного портного.
Синий краситель, что до той поры был не очень востребован, стал крайне популярным. Цены на него взлетели до небес буквально в считанные дни, особенно когда выяснилось, что он – в дефиците и главным поставщиком, где можно было его приобрести, оказалась торговая гильдия господина Виктора Фуше. Потому кто-то сильно обогатился в одночасье. «Кто-то» – это я, что позволило перейти к следующему этапу моего плана по обогащению.
Потому в ресторане, в котором я предпочитала встречаться с леди Надин, на тот день назначила две встречи, заблаговременно спровадив мой конвой по незначительному поручению. Так в отдельной кабинке злополучного ресторана. где я получила пощечину, осталась лишь я и Дафни. после произошедшего. чтобы замять дело, владелец ресторана выделил мне постоянную бронь и значительную скидку, что не могло не радовать мою прижимистую душу. все же, я – дочь торговца.