Давид против Голиафа
Шрифт:
Уже Аристотель утверждал: «Человек – это общественное животное». Через две с лишним тысячи лет Ленин добавил: «Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества». Двух этих примеров достаточно, чтобы показать, что никто и никогда не брал сам принцип общества под сомнение!
Так уж ли никто? Христос брал! Ибо союз его учеников есть не что иное, как прямая альтернатива обществу, существовавшему в тот момент – братство взыскующих смысл.
Именно с непониманием природы общества – непониманием, которое закладывается в каждого из нас с рождения, – связаны иллюзии самых разных людей, от консерваторов до революционеров,
Для людей общество де-факто стало богом или его эффективным заменителем, на которого они молятся, от которого ждут решения всех вопросов бытия. Но как жестокий идол, равнодушный к крови, которая проливается по его подножию, общество игнорирует чаяния тех, кто его «составляет»; оно существует для иных целей.
В отличие от животного, человек, вброшенный в природную реальность, не проживет и дня или будет влачить самое жалкое существование, которому не позавидует и окрестное звери. Вокруг него свирепствует ледяной хаос, движение от раскаленной плазмы в начале творения к абсолютному нулю в его конце. Животные выживают за счет встроенности в экологическую нишу. У человека таковой нет. Он стоит посреди продуваемой ветрами земли, на юру.
Общество есть отчужденный от человеческой души механизм, который перекачивает соки жизненной энергии каждого из нас, превращая их в плату за жизнь, плату беспощадному бытию.
Человеческое время есть в фундаментальном смысле плата за Бытие. Общество обречено взимать с коллективного человека эту плату во все возрастающем количестве, стало быть, обречено любыми способами повышать стоимость единицы индивидуального времени. Поэтому в течение всей истории общество заставляет людей во все большей степени жертвовать ему своей человеческой породой, мобилизовываться во имя призрака защищенности и комфорта.
Сегодняшний кризис – лишь эпизод во всеохватном кризисе, порожденном неснимаемым противоречием между личными целями человека и совершенно безразличной к этим целям сущностью общественного механизма.
1.1. Власть
Кризис власти в том, что она реализует себя через насилие, провокацию и ложь, не подкрепленную никакой фундаментальной мотивацией, выходящей за рамки материальных интересов самой власти.
Власть для людей всегда была сочетанием тайны, опасности и отцовского покровительства. В разное время преобладал тот или иной из этих трех компонентов.
Приход тирана акцентировал исходящую сверху угрозу; мощь и великолепие империи будило в людях чувство непостижимости, присущее основам власти. И вместе с тем, сквозь все эти моменты проходила надежда на то, что власть блага и милосердна и не желает зла «малым сим».
В древние эпохи божественное и властное вообще не различались. Проблемы стали возникать, когда для противостояния внешней среде, для компенсации существования голой души в открытом космосе общество стало требовать с каждого отдельного человека все больше и больше.
На определенном этапе у многих, выгнанных с насиженных мест в бесчеловечные города, стал возникать вопрос: «Насколько силу, которая принуждает их отказываться от своей
Люди стали бросать вызов тому, что сегодня именуется «административным ресурсом» – поднимать бунты, которые топились в крови.
Власть ответила на социальную нестабильность снизу размежеванием «божественного» и «мирского»: она освободила себе руки для потенциально безграничной агрессии против социального низа.
Тысячелетиями люди путали две принципиально разных вещи: отношения между рабом и господином с одной стороны, отношения между властью и управляемыми – с другой.
Раб и господин – оба принадлежат к человеческому пространству.
Власть – это нечеловеческий фактор. Она есть орган общества, гарантирующий, что жизненные соки людей будут отчуждаться в качестве платы за бытие во все возрастающем масштабе.
В некотором смысле власть – это раскрытие подлинной природы общества, его античеловеческой механистической сущности. Тайна власти существует в той мере и до тех пор, пока природа общества не осознается людьми, пока у них есть наивная иллюзия, что общество – это они сами.
Кризис власти заключается в том, что с определенного уровня мобилизации общества она не может выступать перед управляемыми в своей истинной природе.
На каком-то этапе власти приходится создавать видимость самоуправления, которое превращается в атрибут мобилизационных политтехнологий.
Иными словами, власть вынуждена идти на создание у людей заведомо ложного представления о механизмах своего функционирования, то есть, идти на заведомую фальсификацию массового сознания.
Последняя фаза кризиса наступает тогда, когда уже не люди «внизу», а сами носители власти вверху возвращаются к старому заблуждению относительно межчеловеческих отношений рабов и господ: они всерьез начинают принимать себя за господ, оставаясь на самом деле всего лишь исполнителями в работе античеловеческого механизма общества.
1.2. Цивилизация
Кризис цивилизации в том, что внутри нее с определенного момента растет количество внутренних «варваров» – тех, кто не принимает устоев этой цивилизации и ищет союзников вне нее.
Человек никогда не заблуждался бы относительно «благой» природы общества, если бы после своего рождения сталкивался с ним в какой-то абстрактной форме. Но дело в том, что для конкретных людей общество всегда выступает в совершенно конкретном виде: как цивилизация, говорящая на определенном языке, имеющая определенные символы, взывающая к определенным ценностям.
Конкретизация общества в виде определенной цивилизации, выполняет задачу огромной важности: она дает вброшенному в мир человеку самоидентификацию.
С другой стороны, цивилизация связывает с этой самоидентификацией вещи универсальные, вселенские.
Таким образом, не человек смотрит на космос, а эллин – на греческую вселенную, русский – на православное мироздание, китаец – на бытие, разделенное между землей и небом, в котором он образует соединительную ось.
Именно совпадение универсального с конкретной идентификацией самого себя заставляет человека принимать свое общество как само собой разумеющееся.