Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина
Шрифт:
А Санасар уже на постоялый двор вернулся. Улёгся, как ни в чём не бывало, и проспал до рассвета.
Едва рассвело, проснулся он и поднялся на крышу. Тут распахнулись в башне окна дочери царя каджей, и увидел Санасар прекрасную девушку, ещё не успевшую облачиться в одежды.
И в тот же миг растаяли колдовские чары Дехцун-Цам.
…За утренней трапезой говорит старик:
– Ночью вроде шум какой-то мне почудился.
Отвечает Санасар:
– Это ветер, дедушка, шумел. Чёрная туча пришла со стороны Сасуна. Ливнем над городом пролилась.
Третье испытание
Царь каджей собрал своих слуг. Объявил им:
– Кто яблоко золотое украл и яхонт из пасти вишапа похитил, тот казни достоин! Только никто из людей моей страны не смог бы этого сделать. Значит, чужеземец проник в Медный город! Ступайте! Все дома в городе обойдите, чужеземца ищите, ко мне его доставьте!
По всему городу начали рыскать слуги царя, все дома обыскивать. Зашли и на постоялый двор. Спрашивают старого армянина:
– Отвечай, старик! Не спрятался ли у тебя этой ночью человек из чужой земли?
Не захотел тот Санасара выдавать.
– Нет, – отвечает, – этой ночью никто сюда не заходил.
– А это кто у тебя сидит? Не чужеземец?
– Да нет, это юноша один, – отвечает старик. – Этой ночью он в комнате со мной спал, никуда не выходил.
– Эй, дедушка, – подал голос Санасар. – Почему ж ты говоришь, что нет чужеземца? Я ведь из чужой земли приехал.
– Молчи! – зашептал ему старик. – Не то схватят тебя и убьют.
– За что же меня убивать? – громко удивился Санасар. – Эй, люди! Я – чужеземец. Что вы ещё хотите узнать?
Оглядели царёвы слуги Санасара с ног до головы. Невольно залюбовались им. Стоит перед ними юноша стройный, пригожий, на щеках румянец играет.
– Нет, – говорят, – не тебя мы ищем. Этой ночью кто-то золотое яблоко царской дочери украл. Теперь видим, что не ты.
– Не это ли? – спросил Санасар.
Сунул он руку за пазуху и достал золотое яблоко.
Ахнули слуги!
– Что ж, – говорят, – собирайся, должен ты с нами пойти. Объявлен ты узником царя каджей!
Удивился Санасар:
– Узником царя, говорите? Какого такого царя? Не привык я без боя узником быть. Так и доложите вашему царю.
Побежали слуги в царский дворец. Передали царю слова Санасара. Задумался тот. Сказал себе:
– Чужеземец-то не робкого десятка! Если рассудить, всё, что он совершил, он ради моей златовласой дочери совершил. Может, и впрямь достоин он её? Но прежде я его должен испытать.
А Санасар вскоре сам во дворец пришёл. Перед царём каджей предстал.
Говорит ему царь:
– Так вот ты каков, храбрец! Слушай же! Если ты без обмана золотое яблоко снял, должен суметь и обратно его положить. Сделай это на глазах у всех. А не сумеешь – велю тебя казнить.
Вскочил Санасар в седло. Разогнал коня, и взвился тот до верхнего столба над дворцовыми воротами. Вынул Санасар из-за пазухи золотое яблоко и на место его положил. Назад до земли Джалали целый час летел.
Вновь предстал Санасар перед царём каджей.
– Хорошо! – сказал царь. – Первое испытание ты выдержал. Только не твоя в том заслуга, а коня твоего. Погляжу, выдержишь ли второе испытание? Хочу, чтобы ты палицу, которую на землю метнул, обратно на башенную кровлю забросил. А не забросишь – велю тебя казнить.
Поднял Санасар тяжёлую палицу, повертел её в руках да и швырнул вверх. Обрушилась палица на кровлю башни, всю до основания башню разрушила.
– Да, силы тебе не занимать, – промолвил царь каджей. – Выдержал ты второе испытание. Вот тебе третье. Есть у меня шестьдесят пахлеванов. Чтобы силу их буйною укротить, я их закованными в темнице держу. Если одолеешь всех пахлеванов – отдам за тебя мою дочь. Ну что, выпускать их из темницы? Или передумаешь?
– Скажи, государь, – спросил Санасар. – С каждым отдельно я должен биться или разом со всеми?
– Да что ты, Санасар! – засмеялся царь каджей. – Я же не изверг какой! Если всех выпущу, от тебя и мокрого места не останется! Бейся с каждым порознь.
Подумал Санасар: «Обещал я Багдасару через три дня вернуться. А если с каждым из пахлеванов биться начну, целых шестьдесят дней пройдёт!..»
– Выпускай, – говорит, – всех сразу. Нет у меня времени с каждым биться.
Царь ушам не поверил:
– В своём ли ты уме, Санасар! Да они растопчут тебя!
– На то воля Божья, – ответил Санасар. – Только не могу я шестьдесят дней на чужбине оставаться.
Отворил царь темницу, освободил шестьдесят пахлеванов. А Санасар вышел в широкое поле, обнажил Молнию-Меч и Ратный Крест на помощь призвал.
Двинулись пахлеваны на Санасара. Мычат, как буйволы, подступают к нему со всех сторон. Краешком глаза заметил он, что распахнулось в башне окно. Встала у окна Дехцун-Цам, на Санасара с тревогой глядит.
И тогда врезался он в самую гущу врагов. Засверкал на солнце Молния-Меч. Разит пахлеванов одного за другим. Те даже приблизиться не могут к Санасару.
Вечер наступил, а бой всё кипит. Двадцать пахлеванов безголовые лежат. Остальные сорок ночь торопят. Надеются в темноте нанести Санасару смертельный удар.
Ночь настала, но не стихает бой. К утру ещё десять пахлеванов убил Санасар.
И Дехцун-Цам не смыкает глаз, следит за жестокой битвой. Всё милее её сердцу храбрый юноша из далёкого Сасуна. И рада бы ему помочь, да лишил её Санасар колдовских чар.