Давид Сасунский
Шрифт:
“Собачьи сыны, я построил мост,
Так строил же для вас.
Чего же вы переходите вброд?
Вас вода унесет, на мою шею грех”.
С новой жалобой люди к Давиду пришли.
25
Давид пошел, Мгера прибил,
Ударил его по щеке.
Тут за’ворот сын схватил отца;
Сцепились отец и сын,
Вступили в драку они.
И так они дрались,
Что пыль взвилась, укрыла их;
На них заалела кровь.
Пришли, сказали Хандут-хатун:
“Хандут-хатун, вставай!
Давид и Мгер друг друга бьют”.
Встала Хандут-хатун, глядит,
Глядит и видит - что?
Видит она: как две горы
Разойдутся,
Не мог бы к ним подступить человек.
Начала звать Хандут-хатун:
“Давид, не бей,
Давид, не бей
Единое малое наше дитя!”
Давид не бьет,
Да только в нем помутился дух,
И со страху ударил Мгера он.
Тогда сказала Хандут-хатун:
“Мгер, не бей,
Мгер, не бей,
Ведь это наш темнобрадый Давид!”
Не стал ее слушать Мгер.
Тогда запела Хандут-хатун:
“Слава тебе, всеблагой господь!
Твоим велениям нет числа.
Повели, чтоб ангел Габрел сошел,
Отца и сына врозь развел!”
Божьей волей ангел Габрел сошел,
Простер руку и сына с отцом развел, Как если бы два петуха дрались
И кто-нибудь взял и рознял их.
Давид вскричал, сказал:
“Мгер! За то, что ты дрался со мной, Устыдил меня посреди чужих,
К сладчайшему богу я зову,
Чтоб вовек от тебя не рождался сын, Чтоб ты смерти не знал до христова суда”.
Повелел господь, -
Ангел жилу у Мгера исторг из спины, Чтобы сын от него не родился на этой земле.
26
Он сказал проклятье, домой пошел.
Когда подрался с Мгером он,
На нем заалела кровь.
Сказал: “Хандут-хатун, принеси воды”.
Давид скинул платье, помыться хотел, Упал его взгляд на десную его:
Патараза крест почернел на десной.
Сказал: “Хандут-хатун,
Голову мне не Мгер разил,
Патараза крест разил меня.
Жена, я пойду к Чымышкик-султан.
Клялся - восемь дней, восемь лет прошло.
Жена, я пошел”.
Сказал, вскочил на коня Джалали,
Поскакал ко дворцу Чымышк.
САСУНЦИ ДАВИД (III)
ПРИЛОЖЕНИЕ:
ЭПОС ДАВИД САСУНСКИЙ
В VII веке нашей эры Армения подверглась арабскому нашествию. Армения, разбитая на феодальные враждующие княжества, поделенная к тому же между Персией и Византией, не могла отстоять свою государственную самостоятельность. Вслед за падением персидской монархии арабы вторглись в армянские земли. Армения пыталась было найти поддержку против арабов у византийских императоров, но песледние меньше всего думали об интересах армян, они смотрели на Армению так же, как и арабы, только как на объект завоевания и ограбления. Предоставленная самой себе, Армения не могла противостоять могущественному и воинственному халифату. В середине VII века арабы взяли приступом важнейший центр страны - город Двин, перебив при этом 12000 человек и уведя в плен 35000. Армения была обложена большой данью. Попытки уклониться от уплаты вызывали жестокие репрессии.
Уже в конце VII века народные массы Армении отвечают на притеснения арабов упорными восстаниями. Армянский народ пользуется всяким случаем - междуусобицами в самом халифате, его военными и международными затруднениями, чтобы выступить за свободу и независимость своей родины. Арабам так и не удалось заставить армян подчиниться окончательно их владычеству. Их двухсотлетняя военная власть в Армении все время потрясалась восстаниями, в которых армянский народ проявлял замечательное мужество и упорство и которые приводили к очень существенным результатам. Арабы вынуждены были ослаблять свои поборы, целые районы на долгий срок получали полную самостоятельность, временами повстанцы освобождали крупные города. Всякая попытка арабов усилить гнет вызывала новый взрыв народного негодования. Во второй половине VIII века жадный и жестокий халиф Мансур стал особенно донимать армян денежными поборами, которые он выколачивал самыми свирепыми мерами. Армянский народ ответил на притязания Мансура усилением своей борьбы. Мансуру понадобились сильные подкрепления из глубины халифата, чтобы справиться с народным движением, с которым не могли совладать оккупационные гарнизоны.
Народ не мирился со своим подчиненным положением - он непрерывно восставал против завоевателей. Страна была разорена непрерывными войнами, набегами, уводами и переселением населения городов. Культурные и торговые центры были разрушены. Положение Армении еще ухудшилось феодальными междуусобицами и дипломатическими комбинациями, в которых нередко господствующие классы приносили в жертву интересы страны.
В этой борьбе особенно проявил себя округ Сасун, хорошо защищенный труднопроходимыми горами. Народ, никогда не считавший свое порабощение окончательным, сложил вокруг эпизодов борьбы Сасуна ряд замечательных сказаний, воплотивших его стремление к национальной независимости.
Так сложился былинный эпос “Давид Сасунский” (Давид из Сасуна; на армянском языке - Сасунци Давид). Эпос этот до сих пор рассказывается в деревнях и городах Армении. Его исключительная популярность объясняется совершенно определенными причинами: “Давид Сасунский” посвящен борьбе с нашествием иноплеменных завоевателей за национальную независимость Армении, а тема эта имела для армянского народа колоссальное значение непосредственной актуальности на протяжении многих и многих столетий. В “Давиде Сасунском” воплощены замечательные черты армянского народа - мужество, доблесть, героическое бесстрашие в борьбе с врагами - и, наконец, в этой былине народ выразил свои, еще недостаточно оформленные, представления о довольной и счастливой жизни. Былина о Давиде Сасунском по своему художественному совершенству является одним из лучших образцов мирового народного эпоса.
Историческую основу эпоса очень легко разглядеть. Иноземный завоеватель Мысрамэлик обирает родину Давида: Мысрамэлика ж посол, именем Козбадин, Пришел, отворил ворота казны
И казну считал, унести хотел…
Как завидел Давид, Кровью взор налился, Рассердился, сказал:
“Ты встань, Козбадин, а я буду считать!”
Не встал Козбадин.
Занес руку Давид, его за руку взял
Да как бросит его до самых дверей, А сам присел и меру - вверх дном, Палкой дно высадил,
Золото высыпал;
Не оставил ни денежки,
Пустую меру повернул, сказал: “Это - раз!”
Козбадин говорит:
“Ован, отгони мальчишку прочь.
Надо платить, так плати подать за семь лет, Коли нет, так пойду, Мысрамэлику скажу.
Он придет и Сасун разгромит, разобьет, За Мысыром другой он построит град”.
Рассердился Давид, он на ноги встал, Козбадина в лоб он мерою - хлоп,
И губы прочь отрезал ему,
И зубы в лоб ему вбил да сказал:
“К Мысрамэлику ступай, ему дай ответ, Пусть что хочет он, то теперь и творит”.