Давно хотела тебе сказать (сборник)
Шрифт:
В какой-то момент, когда он перекатился с боку на бок и оказался сверху и мы вместе закачались на его раскладушке, он тихонько шепнул: «Ох, нет», высвободился, соскочил на пол и схватился за ведро с водой. Он смочил себе лицо и шею, а остатками побрызгал на меня.
– Нам нужно остыть, мисс.
Когда мы с ним окончательно прощались, я почти не расстроилась, потому что он сжал мое лицо ладонями и сказал:
– Я напишу тебе письмо. Сообщу, где я буду, вдруг ты сможешь приехать меня повидать. Согласна?
Помню, я уходила даже с каким-то облегчением. Мне казалось, будто он засыпал меня ворохом подарков и я не смогу насладиться ими в полную меру, пока не останусь одна.
Поначалу никто особо не забеспокоился оттого, что самолета на поле нет. Решили, что Крис повез кого-то кататься, а я не стала объяснять что да как. Доктор Пиблс днем позвонил предупредить, что у него срочный вызов, и мы сели ужинать без него. И тут Лоретта Берд просунула в дверь голову и выпалила:
– Этот, ваш-то, улетел.
– Что? – сказала Элис Келлинг и подалась назад вместе со стулом.
– Ребята еще днем прибежали, сказали, что он складывает палатку. Решил, значит, что бесполезно ему тут дальше торчать, все, кто хотел прокатиться, уже накатались. Неужто улетел не сказавшись?
– Он со мной свяжется, – сказала Элис Келлинг. – Наверное, позвонит сегодня попозже. Из-за войны он совсем разучился подолгу сидеть на одном месте.
– Эди, он тебе ничего не говорил? – спросила миссис Пиблс. – Ты ведь к нему ходила.
– Говорил, – созналась я. Пока что можно было не кривить душой.
– Так что же ты молчишь? – Все дружно уставились на меня. – Он сказал, куда полетит?
– Он сказал – может, попытает счастья в Бейфилде, – ответила я. На этот раз что-то подтолкнуло меня соврать. Сама не знаю что.
– Бейфилд – где это, далеко отсюда? – спросила Элис Келлинг.
– Миль тридцать – тридцать пять, – ответила миссис Пиблс.
– Так это недалеко. Можно сказать, почти рядом. На озере, правильно?
Я, конечно, поступила по-свински – нарочно направила ее по ложному пути. Но я хотела дать ему побольше времени. Я соврала ради него и, честно признаюсь, ради себя. Женщины должны выручать друг дружку, а не подличать, как я. Теперь я это понимаю, но тогда не понимала. Мне и в голову не могло прийти, что мы с ней можем быть чем-то похожи, что я сама когда-нибудь могу оказаться на ее месте.
Она не сводила с меня глаз: явно заподозрила неладное.
– Когда он тебе это сказал?
– Сегодня.
– Это когда ты ходила к нему с поручением?
– Да.
– Ты, наверное, там задержалась. Решила погостить подольше, поговорить по душам. – И она улыбнулась – не самой приятной улыбкой.
– Я отнесла ему пирог, – брякнула я в расчете, что если часть правды выдать, остальное можно будет утаить.
– А разве
– Я испекла.
– Какая заботливость! – сказала Элис Келлинг.
– А кто тебе позволил? – влезла Лоретта Берд. – Никогда не знаешь, что эти девчонки способны выкинуть – не со зла даже, а по глупости.
– Пирог не пирог, не в этом суть, – перебила ее миссис Пиблс. – Я и не подозревала, Эди, что ты настолько подружилась с Крисом.
Я не знала, что сказать.
– А я ничуть не удивляюсь, – сказала Элис Келлинг, и голос у нее зазвенел. – На нее достаточно взглянуть – все тут же станет понятно. К нам в больницу таких десятками привозят. – Она злобно вперилась в меня, хотя с ее лица не сходила странная улыбка. – Привозят рожать. Приходится класть их в специальное отделение – они все больны заразными болезнями. Малолетние деревенские потаскушки. Четырнадцать-пятнадцать лет, а туда же! Видели бы вы, кого они рожают!
– Ага, у нас в городке была одна гулящая, так у ее младенца глазки гноились, – поддакнула Лоретта Берд.
– Погодите, – вмешалась миссис Пиблс. – Что за чушь? При чем тут… Эди! Что тебя связывает с мистером Уоттерсом? У вас была интимная близость?
– Да, – сказала я, вспомнив, как мы лежали на раскладушке и целовались. Что это, если не близость? Я ни за что бы от нее не отреклась.
На минуту все притихли, даже Лоретта Берд прикусила язык.
– Ну и ну, – вымолвила наконец миссис Пиблс. – У меня нет слов. Где мои сигареты? Уверяю вас, я никогда ничего подобного за ней не замечала. – Она обращалась к Элис Келлинг, но Элис Келлинг продолжала в упор смотреть на меня.
– Распутная сучка. – У нее по лицу катились слезы. – Мелкая распутная тварь, вот ты кто! Я с первого взгляда тебя раскусила. Мужчины таких презирают. Он просто использовал тебя – и был таков, ты хоть понимаешь это? Такие, как ты, – полное ничто, отхожее место, грязные подтирки!
– Ну полно, – попыталась остановить ее миссис Пиблс.
– Подтирки! – всхлипывала Эллис Келлинг. – Грязные подтирки!
– Ой, да не убивайтесь вы так, – принялась утешать ее Лоретта Берд: ее всю распирало от восторга – как же, своими глазами увидеть такую сцену! – Мужчины все одним миром мазаны.
– Эди, я крайне удивлена, – сказала миссис Пиблс. – Я считала, что твои родители – люди строгих правил. Ты ведь понимаешь, что тебе рано заводить ребенка?
Мне до сих пор стыдно вспоминать, что тут со мной приключилось. Я совсем растерялась, прямо как шестилетняя малявка, и в голос заревела:
– От этого детей не бывает, неправда!
– Ну вот, я же говорю: у них все от глупости, – сказала Лоретта Берд.
Но миссис Пиблс вдруг вскочила, схватила меня за плечи и принялась трясти.