Давным-давно
Шрифт:
Мужчина пошатнулся, провёл рукой по взмокшему лбу и застонал. Впервые в жизни он молился так, как никогда раньше в своей жизни, горячо прося всех известных и неизвестных ему богов лишь об одном, чтобы те, кто забрал сейчас это невинное дитя не причинили бы ему вреда. Но, судя по слабому запаху похитителей, шансов у девочки было немного. Сыны ночи или, как их называли по-другому, Воины Тьмы (обширный закрытый клан, ставший легендой, подвиги и деяния которых были воспеты в веках, а также предел всех мечтаний его брата с самых малых лет) не нуждались в дочерях. Женщины у них всегда были только человеческие, а потомство ценилось от них соответствующее — только сыновья, значит, ребёнку осталось жить всего
— Вижу, я пришла слишком поздно. — Он дёрнулся и впился огненным взглядом в лицо незнакомки. Её глаза были закрыты, по щекам текли слёзы, а руки судорожно прижимали детское покрывало к груди. — Я чувствую твою боль, но у тебя нет никаких шансов, человек.
Мгновение, и вот уже мужчина вцепился мёртвой хваткой в костлявое плечо женщины.
— Кто ты? — Илиодор вздрогнул от звука собственного голоса, понимая, что трансформация уже затронула связки.
Женщина не испугалась, лишь замерла от неожиданности, медленно открыла глаза и подняла их на Илиодора. Выражения на её лице стремительно сменялись одно за другим: сначала удивление, затем испуг, а потом и вовсе застывшая маска суеверного ужаса.
— Исидор?! — Женщина забилась в его руках, а когда он лишь слегка ослабил хватку, вырвалась и шарахнулась в сторону, как от приведения. — Этого просто не может быть! — Она присмотрелась к нему более внимательно. — Ты не он! Но ты один из них? — только и смогла она обречённо выдохнуть.
— Да, я не он, — как можно спокойней проговорил мужчина и отвернулся от неё, жадно втягивая ноздрями воздух.
Вокруг до сих пор витал запах незнакомцев, побывавших здесь. Он никуда не спешил. Он знал — он будет теперь всегда помнить, как пахнет враг. Его снова что-то отвлекло. Женщина обошла его и попыталась заглянуть в лицо.
— Кто ты? — отворачиваясь и стараясь не встречаться взглядом с незнакомкой, повторил свой вопрос Илиодор, всё больше раздражаясь.
— Моё имя тебе ничего не даст. — Она вся вдруг как-то подобралась, в голосе появился металл, а её взгляд с любопытством блуждал по профилю мужчины. — Значит, братец, — женщина произнесла эти слова, словно выплюнув. — Молчишь? Значит, правда!
Мужчина, никак не отреагировав на её тон, всё так же стоял к ней спиной и шумно дышал.
— Зачем тебе моё имя? Ему оно нужно не было. — Она пристально вглядывалась в спину незнакомца, а потом, как будто что-то решив для себя, тихо заговорила: — Я заменила когда-то мать моей бедной девочки Лисинды. Лисинды, которую собственный отец выбросил из семьи, как ненужный мусор, с лёгкостью отдав в вечное служение Тёмной Богине, — безумно рассмеялась женщина. — А твой брат не оставил ей даже этой малости — остаться со своей семьёй хотя бы таким способом.
Старуха всхлипнула и продолжила:
— Более того, девочка бежала с ним накануне принятия сана юной жрицы, не переписав своё наследство в пользу монастыря, а потом ещё умудрилась и полюбить этого нелюдя. — При этих словах Илиодор дёрнулся и посмотрел на женщину. Взгляд её горел безумием. — Она отказалась вернуться домой, понимаешь, сама отказалась, когда мы всё же смогли напасть на их след и разыскать. Лисинда в тот момент была уже на сносях, но в том не было ничего страшного. Великая Богиня принимает даже и заблудших своих дочерей. Страшно было другое — она передала всё
— Ты кое-что упустила. — На скулах мужчины ходили желваки. — Насколько мне известно, их нашли обоих мёртвыми в собственном замке среди приближённой челяди и воинов-слуг, которые на тот момент были также мертвы.
— Теперь это неважно, — шумно разрыдалась женщина, уткнув заплаканное лицо в детское одеяло. — Никогда бы духа моего там не было, если бы не моё обещание Амелии — матери Лисинды стать хранительницей для её дочери. И не пришла сюда сейчас, если бы не моё обещание уже самой Лисинде — не оставить её кровиночку без присмотра и должной любви. Видно девонька уже тогда знала, что погибнет.
Женщина замолчала, шумно сглотнула, подняла голову и воззрилась на мужчину, как на врага, вытирая по щекам непрошеные слезы:
— Но я опоздала, сначала умерла Амелия, затем умерла моя Лисинда, а её девочка украдена. Я везде опоздала!
— Мне об этом ничего неизвестно, — изменившимся до неузнаваемости голосом проговорил мужчина, отстранённо вглядываясь куда-то вдаль и едва сдерживаясь, чтобы не отдаться полностью охватившей его трансформации. Медленно повернулся к женщине, с мгновение внимательно рассматривая её:
— У меня будут ещё к тебе вопросы, но сейчас ты должна уйти отсюда.
Женщина притихла, а после коротко кивнула, нетвёрдой походкой двинувшись к дому, и вдруг остановилась. Она чувствовала, она знала, что за ней наблюдают. Не оборачиваясь в его сторону, тихо проговорила:
— Я знаю, кто ты. — Она замолчала на мгновение и добавила: — Ты такой же, как и он был — только в тебе больше света, чем тьмы. Верни нашу девочку! Это не просто ребёнок. Так было предсказано в пророчестве. Так записано в самой книге теней! Такие дети начнут рождаться повсеместно и наша девочка одна из них. — Женщина замолчала и подняла голову. Её глаза не мигали, они светились изнутри нечеловеческим светом. — В ней Свет и Тьма… вместе!
Но мужчина уже не мог её слышать, он мчался по следу. Его ждала охота. Охота, на которую не жалко будет потратить и всю свою оставшуюся жизнь.
Глава 2. Сны — это или забытое старое из прошлой жизни, или же пророчество на будущее. Пять лет спустя… Первая встреча
Тёмная ночь. И нет в этой ночи ни серых, ни чёрных красок, есть лишь одна беспросветная тьма. Ночной небосвод не украшен звёздами, он чёрен, как мир, лежащий внизу. Мир неприветливый и чуждый, но не мёртвый. Там живёт всепоглощающая ненависть и лютая злоба, она грозится раздавить, разметать, развеять и уничтожить всё на своём пути.
И насколько можно было окинуть взглядом — снизу, сверху, со всех сторон — везде был сплошной мрак, а с противоположных сторон друг на друга надвигались огромные тёмные волны. Сокрушительные, смертоносные они двигались настолько стремительно, что невозможно было рассмотреть, из чего состоит вся эта масса, неотвратимо надвигающаяся навстречу друг к другу. Люди это или звери, или же разбушевавшееся природная стихия, вышедшая, как расшалившееся дитя из-под родительского контроля? И, когда до столкновения остаются всего лишь считанные секунды, на краткий миг нам открывается истина, небывалое по своей неправдоподобности и красоте зрелище: сильные тела людей в мгновение видоизменяются в тела могучих зверей и бросаются рвать клыками себя подобных, но пришедших с другой стороны. Кровь, стоны, крики и звериный рык разносятся на многие расстояния, заставляя разрываться сердца тех, кто в страхе ожидать самого худшего — смерти близких и горячо любимых ими людей. Земля содрогнулась от происходящего ужаса.