Дай мне больше

Кейт Сара

— Не плачь… — говорю я, направляясь к ней с распростертыми объятиями. — Ты прекрасно выглядишь, Из.

Она позволяет мне обнять ее, но сердце ее не принимает этого. — Ты просто так говоришь. Ты ненавидишь это.

— Что? — Я огрызаюсь. Затем я поворачиваю ее так, чтобы она могла видеть себя. — Посмотри на эту потрясающую женщину. Да, перемены разные, но ты просто охренела, если думаешь, что сейчас не выглядишь просто охренительно.

Ее плечи опускаются. — А что, если ему это не нравится? Что, если ему не хватает моих длинных волос?

Боль

в ее голосе излучается, пронизывая меня насквозь. Я не могу с этим смириться. Мне нужно это исправить.

Наклонившись, я открываю нижний ящик, перебираю случайные вещи, оставленные Хантером, пока не нахожу то, что ищу. Я знал, что у него был один. Я быстро достаю его вместе с длинным черным шнуром. Когда я подключаю его к сети, она с любопытством наблюдает за мной.

Проверив настройки, я установил их на что-то среднее — не слишком короткое. Затем я быстро включаю прибор и провожу ножницами по середине головы.

Изабель издает пронзительный вопль.

— Дрейк! Что ты делаешь? — кричит она, когда большая часть моих золотисто-блондинистых локонов падает на пол.

— Это просто волосы, детка. И я просто решил, что мне тоже нужны перемены. Так что… давай оба будем выглядеть по-другому, когда он вернется.

Она прикрывает рукой рот, наблюдая за тем, как я снимаю волосы с головы. Я не могу вспомнить, когда в последний раз мои волосы были такими короткими. Это было до появления Изабель, так что это все, что она знает. Волосы не сострижены до головы, я оставил несколько сантиметров. И мне нравится, как они ощущаются, когда я провожу по ним рукой. Освежающее и легкое.

У меня уходит всего несколько минут, и когда я убираю все, что могу, она помогает мне с обратной стороной. Наконец, мы остаемся с беспорядком на полу и двумя совершенно новыми людьми, смотрящими на свои отражения.

Ее слезы высохли, и я замечаю, что она даже улыбается.

— Мне нравится, — говорит она.

Глядя в зеркало, я оцениваю ущерб. Неплохо. Думаю, длинные волосы мне нравятся больше, но перемены приятны.

— Да, мне тоже.

Наши улыбки начинают угасать, когда мы смотрим друг на друга, и по мере того, как ее выражение лица становится все более голодным, я пытаюсь подавить вожделение, которое начинает нарастать во мне. Я не перейду эту черту с Изабель, не без него.

Но то, как она смотрит на меня сейчас…

Без предупреждения она поворачивается ко мне, хватает меня за лицо и притягивает к себе для голодного поцелуя. Обхватив ее за талию, я целую ее в ответ, мой язык проникает между ее губами и нежно трется о ее губы. Она задыхается, впиваясь в мой рот.

— Дрейк, — задыхается она, и я быстро поднимаю ее за бедра и кладу на стойку в ванной. Ее ноги обхватывают мою талию и трутся об уже напряженную эрекцию в моих спортивных шортах. Мои пальцы путаются в ее коротких волосах, и я глубоко целую ее, а ее руки бегут по моим бокам.

Когда наши губы расходятся, она тянется к подолу моей рубашки, и я напрягаюсь. —

Детка… мы не можем.

— Нет, мы можем, — шепчет она.

Боже, кто я такой? Отговариваю женщину от секса? Женщину, которую я хочу больше всего на свете.

Она прижимается ко мне, стонет от трения, явно такая же возбужденная и нуждающаяся в сексе, как и я. Черт, я недостаточно силен для этого.

— Изабель… — простонал я, пытаясь отстраниться.

Внезапно она берет мое лицо в свои руки и притягивает меня ближе, так что мы оказываемся в нескольких сантиметрах друг от друга. — Мы важны, Дрейк. Ты и я. Он оставил меня с тобой не просто так, и это не потому, что он верит, что ты не будешь меня трахать.

— Я не хочу быть таким парнем, который трахает девушку своего лучшего друга, — отвечаю я.

Она отстраняется и смотрит на меня с намеком на удивление на лице. — Я думала, ты сказал, что я твоя девушка.

— Ты…

И вдруг все стало понятно. Всю свою жизнь я говорил себе, какой я негодяй, и это было самоисполняющимся пророчеством: я жил между простынями, потому что считал, что именно этого заслуживаю. Но как давно я хотел этих двух людей, и никогда не действовал в соответствии с этим. Никогда.

И вдруг я не хочу Изабель по тем же причинам, что и секунду назад. Не ради секса, а ради многого другого.

Закрыв пространство между нами, я притягиваю ее лицо к своему, прижимаюсь лбом к ее лбу, глядя ей в глаза. — Я люблю тебя, Изабель.

Она испускает крошечный вздох, крепче прижимаясь ко мне. Затем ее глаза наливаются влагой, она кивает и шепчет в ответ: — Я тоже тебя люблю.

Мой рот снова находит ее рот, жаждущий соединения, и она отвечает на мой поцелуй своим собственным, сильным и тяжелым от эмоций. На этот раз, когда она стягивает с меня рубашку, я позволяю ей скользить по моему телу, прерывая наш поцелуй только на то время, когда нам нужно раздеться.

Когда она тянется к поясу моих шорт, я позволяю ей стянуть их, а сам быстро приподнимаю ее настолько, чтобы она могла снять свои, и мы остаемся голыми вместе. И дело не в сексе, не в возбуждении и даже не в моем члене. Когда я проскальзываю между ее ног, вжимаясь в скользкое тепло, речь идет о гораздо большем, чем секс.

Дело в нас, как она и сказала. Наши тела соединяются, потому что наши души жаждут этого. Я легко скольжу внутри Изабель, позволяя ее стонам удовольствия наполнить меня удовлетворением.

— Боже, я так люблю тебя.

Я стону ей в рот.

— Детка, — плачет она, обхватывая меня руками за шею и прижимая к себе. Зацепив рукой ее колено, я проникаю в нее еще глубже. Отдаваясь ей, я позволяю ей взять меня так далеко, как только могу, погружаясь в глубины не только ее тела. И я остаюсь там, утопая в ее тепле, с ее сердцебиением, бьющимся о мое.

Затем я облегчаюсь и снова вхожу в нее, достаточно сильно, чтобы она завизжала и забилась, как кошка во время течки, отчаянно желая большего.