Дай мне развод
Шрифт:
– Спасибо, - шепчу ему на ушко, - Я больше так честно-честно не буду…
– Верю, принцесса, - дедушка мягко посмеивается, похлопывая меня по спине неловко, а потом кивает, - А теперь беги и поспи. Круги под глазами жуткие.
Еще бы, блин. Знал бы ты, что я делала, никогда не назвал бы «принцессой». Дикая развратница — вот это да. Это в точку. Но это уже другая история…о ней я тебе никогда не расскажу, зато буду перебирать в памяти еще долго.
Даже сейчас, перед тем, как заснуть, я покрепче обнимаю подушку и улыбаюсь, когда вспоминаю, насколько
***
Сквозь сон я слышу знакомый голос, но не придаю ему значение — наверно, это грезы? Нет, это правда. Слышу снова еще через какое-то время и понимаю: действительно правда! Это...как бы помягче выразиться? Гребаная реальность.
Ильяс здесь.
В квартире.
С моим дедушкой.
Все еще надеюсь, что показалось, однако я вскакиваю на ноги так быстро, что почти падаю на пол, когда путаюсь в одеяле: равновесие удается удержать, но вот спокойствие — очень «нет». Когда я прижимаюсь ухом к полотну, то реально слышу Ильяса, который говорит:
– …Я правда этого хочу. Без глупостей. Даю свое слово.
Ты обалдел?!
Конечно, в голове моей вопрос звучит отнюдь не так прилично, потому что там в принципе не осталось приличных слов!
Приперся к моему деду! Приперся!!! Сюда!!! Да как ты смеешь?!
Взвинченная, растрепанная и заспанная, я вылетаю из комнаты и пулей несусь на кухню, где и нахожу их.
Сидят. Чаевничают. Вроде спокойно все — это хорошо. Единственное, что радует — дед не достал свой пистолет, который начищал как раз накануне моего свидания с «шуточной» угрозой (хотя поглядывал он явно противоположно). Уже что-то. Когда я появляюсь, вроде, тоже реагируют нормально. Не сговариваясь, оборачиваются и выгибают брови, оба слегка улыбаются, но это я понять могу. Вряд ли выгляжу сейчас сильно адекватно и нормально…я сама до конца сообразить не могу, зачем я сюда выскочила вообще?! Вот в таком виде. Словно испугалась чего-то, но чего? Что Ильяс меня сдаст? Или…что дед его продырявит?
Боже…в голове просто дикая каша! А Амаев медленно встает на ноги и поправляет свои брюки, уже не скрывая улыбку. Кивает.
– Ну привет, зайчишка…
В глазах хитринка и явный намек. Ага, понятно. Потешается?! Ну я ему сейчас устрою!
– Ты что здесь делаешь?!
Ильяс такой поворот не смущает. Кажется, он именно этой реакции ждал, поэтому реагирует все так же спокойно и ровно, а вот слова его — это огромнейший снаряд, который разрывается сразу, как я слышу…
– Пришел поговорить с твоим дедушкой. Я хочу попросить благословения ухаживать за тобой, Дарина. И хочу, чтобы он знал, что у меня серьезные намерения. Что я влюблен в тебя.
В первую секунду ловлю дикий ступор. Во вторую тоже. Словно меня взрывной волной накрыло, и из-за звона в ушах я потеряла ориентацию в пространстве, но потом смысл сказанного начинает медленно доходить и до меня...
– Прости…ты пришел…чтобы что?!
Не послышалось?!
– Так, на моей родине принято: просить разрешения у старшего мужчины и…
– А ты меня спросил?!
– перехожу на ультразвук, - Как ты смеешь вообще…ТЫ СПРОСИЛ, ХОЧУ ЛИ Я ТВОИХ УХАЖИВАНИЙ?!
Ох, как я нервничаю, а в ответ…знаете, что, блин?! Он просто снисходительно наклоняет голову набок и смотрит многозначи-и-ительно, мол, дорогая, ты уже дала согласие. Сегодня ночью. И не один раз.
Черт бы побрал этот его волшебный коктейль!
– Я хочу пригласить тебя на свидание, - припечатывает меня.
От негодования начинаю задыхаться, истерично перебирая в голове слова, которые я ему сейчас непременно скажу, но дедушка решает вмешаться.
Он неловко откашливается, привлекая к себе внимание, потом аккуратно так говорит.
– Дарин, не думаю, что Ильяс хотел тебя оскорбить, но у них действительно принято сначала спрашивать у старшего мужчины. В этом случае — это я и…
Перевожу на него злой взгляд, отчего дед сразу теряется. Знаю, что он не трусит, просто ему неловко до дрожи! И смягчаюсь. Нельзя так давить на любимых людей, особенно если тебе прекрасно известно, что приводит их в замешательство…Это удар ниже пояса, если угодно, и пыл свой нужно гасить, чтобы не ранить кого-то родного сердцу.
Я его погасить, конечно, едва ли сумею, но упереть глаза в пол настырно — за милую душу.
Все равно бесит.
И страшно.
И бесит!!! Что он сюда приперся и все это говорит!
Влюблен…
«Что я в тебя влюблен»
Мамочки…
Повисает странная пауза. Дедушка не решается больше никак защитить Ильяса, поэтому встает на мою сторону. Мягко.
– Если Дарина захочет, то я, конечно, не могу запретить вам попытаться сходить…
– Свидания, значит, хочешь?!
– выпаливаю резко и также смотрю на Амаева, а тот отбивает мои колючки простым кивком.
– Хочу.
– Ну хорошо. Получишь свое свидание, а потом оставишь меня в покое!
– Если ты этого действительно захочешь — оставлю.
– Пообещай.
– Даю свое слово.
Знаю, что, наверно, глупо, но я помню, как Нур рассказывала, что значит «дать слово» в их культуре, а значит, это — «будет только так» и точка. Даже если не хочешь — будет, раз пообещал.
Ну хорошо…это меня почти устраивает.
Киваю теперь и я.
– Буду готова через два часа.
– По рукам. Жду внизу.
– По рукам.
Разворачиваюсь в свою комнату гордо, а сама думаю: ну я тебе устрою свидание…Это свидание ты никогда в жизни не забудешь, господин Амаев!
И зачем мне это нужно? На миг пробегает в голове. Да из-за страха все.
Мне просто страшно, действительно страшно, что это — игра. Как поверить обратному, я не знаю…И хочу ли я этого? Если отбросить все сердечное? Мне тоже непонятно.