Дай мне руку, брат
Шрифт:
– Ну как? – не понял вопроса Медведев. – В церковь же хоть раз в жизни каждый ходил.
– Хм, – улыбнулся только глазами гость, – половина бывшего СССР была на Красной площади, но что-то совсем не многим нашлось теплое место по ту сторону кремлевской стены. Да и шли-то на площадь, в основном, для того, чтобы побыть всем вместе, со всем, так сказать, народом. Не думаю, что кто-то на самом деле горел желанием лицезреть мумию в масонском «Храме Смерти». Мумия, это только реклама Ленина, опять же, умелая реклама идеологов коммунизма. Благодаря ей все знают Ульянова-Бланка-Ленина, как «умного, образованного человека».
Медведев,
– Вы сейчас …как-то иначе говорите. У нас уже появлялся тут один дедушка. Только тот имел стойкий белорусский говор и… А вы изъясняетесь вполне современно.
Орислав снисходительно улыбнулся:
– Основа любой спецслужбы – недоверие. Я все понимаю. Эти службы и появились-то только из-за того, что кто-то стал страдать к кому-то недоверием. Там, где существует понимание и полное доверие, спецслужбы не нужны. Что ж, – аккуратно сложил перед собой в замок жилистые, жесткие пальцы Орислав сын Буривоя, – разговор будет долгий, я пришел за помощью, значит, мне и делать первый шаг к доверию.
Сразу скажу, что Атей Асогостов, тот «дедушка», о котором вы говорили, фигура более значимая, чем я. Ну, – уточнил Орислав, – это если изъясняться вашим, современным языком. Поверьте на слово, и я, для того, чтобы немного походить на него, легко, и с удовольствием могу перейти на древний славянский язык, но тогда вы только будете примерно догадываться, о чем идет речь. Почему «с удовольствием могу перейти»? А потому, что образы того языка куда как объемнее и точнее, но вы их, к сожалению, не поймете. Говорю я это не для того, чтобы принизить ваши способности, а для того, чтобы объяснить мои, справедливо замеченные вами современные речевые обороты.
Сразу же хочу попросить вас обоих. Обращайтесь, пожалуйста, ко мне «Ты». Я же, в свою очередь, тоже стану к вам так обращаться, поэтому не обижайтесь…
– Пока не забыл, – мягко оборвал речь Орислава Сергей Георгиевич, – меня все донимает вопрос. Твое (он акцентированно надавил на это слово, что, как и было обещано, ничуть не обидело гостя) заявление о том, что в этом купальском танце я превращусь в медведя, это что, трюк такой? Замануха? Ведь появлявшийся у нас, …как его там? М-м-м, дед Атей, не знает моей фамилии. Отсюда у меня, как у разведчика вопрос: мы тут в глубоком подполье, думаем, что Бога за бороду держим, никто нас никогда не найдет, а тут такая информация о нас со стороны. Раз мы заговорили о доверии – расскажи!
«Дед» недоуменно пожал плечами. Было видно, что он не совсем понял, что именно интересует вопрошающего:
– Какой трюк? – неуверенно произнес он. – Увидел и все. И я не знаю имени твоего Рода, то есть фамилии…
– Как это?
Орислав, собираясь с мыслями, огладил бороду:
– Я же говорил здесь, при всех, о чистоте человеческой крови? Чем чище кровь, тем яснее представляется мне образ человека. Если кровь замутнена, я мало что могу в ней рассмотреть.
Это с родни тому, как пытаться что-то увидеть в мутной, грязной воде. А коли уж коснется поведать о тех, кто находится ниже грани светоотделения, или, если говорить современным языком, на стороне Зла, то мне сии образы вообще малодоступны. Твой Род, витязь, большой, древний, кровь в тебе чиста, и я сразу увидел бера…
– Кого? – не понял Сергей Георгиевич.
– Медведя, – откуда-то из небытия проявился Лукьянов, – это старое слово.
– Так и есть, – подтвердил «дед». – Ты можешь мне ничего не говорить о своей родне, но я и без того ведаю, что в Роду твоем полно сильных людей и особенно преуспели мужчины. Поди и в войнах во всех участвовали и наград пруд пруди, и здоровья у предков, да и у тебя самого от природы прям с избытком.
Медведев вскинул кверху белесые брови:
– Все равно не пойму. Это правда, у нас в каждом поколении несколько человек при погонах, и все, как один богатыри, но при чем тут этот бер? Как понять это выражение «образ медведя»?
– Да никак не понимать, – возмутился Орислав. – Медведь он и есть медведь. Ты – медведь, бер!
Глава 8
Сергей Георгиевич с усилием растер лицо. Лезть в высшие материи, в коих он, в отличие от Лукьянова, был не силен, ему не хотелось, но и понять все то, что он сейчас услышал, он тоже не мог. «Как это я – человек, и вдруг – медведь?»
– Все дело, – продолжал разминать мозги заместителю командира отряда «дед», – в том самом Огне, о котором я говорил раньше. У тебя – такой Огонь, вернее проявляется он так, у меня, сам видел, какие с ним отношения, у того, кто понесет «Пяруноў Перст» в жилах вообще чистый Огонь, потому и определила ему Макошь такую непростую Судьбу.
– Хм, – вдруг улыбнулся какой-то своей глубоко запрятанной мысли Лукьянов, – тогда у нас два персонажа, что понесут «Пяруноў Перст»?
– Один, – уверенно ответил Орислав. – Он сейчас такой на всей Земле один.
– Странно, – подметил Алексей Владиимирович, видя, что и Медведев в это время тоже начал задаваться подобным вопросом, – их же два брата, они двойняшки. Одному «Пяруноў Перст», а другому что?
– А у другого своя Судьба. Тот, что у вас, старший, он первородный, коих в старину звали врода, урод…
Сергей Георгиевич неожиданно прыснул смешком, но тут же поднял вверх руки извиняясь за несдержанность. Эта обидная выходка, похоже, совсем не расстроила гостя. Наверное, он попросту привык к тому, что сейчас многие слова не имеют древнего, изначального смысла.
Лукьянов смотрел на «деда» с интересом. Он, в отличие от своего боевого зама догадывался, о чем идет речь.
– Ты, Орислав, говоришь в том ракурсе, что Леша Волков у своих родителей первородный?
«Дед» кивнул, и этот короткий контакт между двумя, понимающими друг друга людьми, вынуждал и Медведева попытаться настроиться на их волну. Неторопливая беседа изобиловала паузами, и потому, в одну из них по обыкновению Службы Сергей Георгиевич решил ввинтить провокационный вопрос, имеющий свойство клина, заставляющий оппонента проявить себя:
– Скажи, Орислав, – начал он издалека, – а вот тот Огонь, о котором ты говорил. Он несет в себе какую-то защитную функцию?
– Обязательно…
– Так, – продолжал заместитель командира отряда, – хорошо. Стало быть, чем сильнее, масштабнее кровь, вернее Огонь в ней – тем сильней и защита?
– И это верно.
И вот тут-то, по мнению тертого разведчика «шахматный слон ставится на поле H4 – шах или даже мат сопернику». Ситуация складывалась в пользу нападения. «Интересно, – уже тихо злорадствовал Медведев, что он скажет об этой кровной защите, когда узнает, что непростой персонаж, «Той, хто панясе Перуноў Перст» имеющий, по их мнению, в своих венах даже не кровь, а чистый Огонь, сейчас с пулевым ранением находится в медблоке?»