Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер
Шрифт:
Я улыбнулась, покачав головой.
– Что там? – с веселым испугом переспросил гравер. – Умру-уу?! – привстал он и дурашливо закатил глаза.
– Ну, не то чтобы... – Признаюсь, что-то мешало сказать мне: «Ты счастливчик, гравер!»
– Что там такое, а? Я неизлечимо болен? Да? – упавшим голосом произнес гравер, все-таки продолжая улыбаться глазами.
– Даже не знаю, что вам и сказать. – Я чиркнула спичкой над свечой, которую купила в церковной лавке, а лоб гравера в это время покрывался каплями пота величиной с град. – У вас все будет хорошо, господин гравер, –
Гравер недоверчиво переспросил:
– У кого? У меня?
– Да, – со значением кивнула я. – У вас все будет хорошо, если вы еще раз придете ко мне, я вам подправлю карму.
Гравер сглотнул и, с видимым облегчением, вытер рукавом своего смешного свитера пот со лба.
– И всего-то? – пробормотал он, послушно глядя мне в рот.
– Да, все, как в аптеке. – Я вздохнула и добавила: – Фирма веников не вяжет.
Когда он уходил, дергая дверь на себя, вместо того чтобы просто толкнуть ее наружу, я поняла, что мое новое дело выгорит.
– Так держать, Мурзюкова, – сказала я себе, провожая первого клиента за рукав на улицу – сам он от пережитого не мог идти.
Но настроение у меня, как ни странно, вдруг стало портиться прямо с того самого дня.
Велюровая шляпка
Положа руку на сердце, я бы лучше повесила вывеску «Добрые советы», а не «Магия на Плющихе», но чем больше тайны, тем больше прибыль, банально рассудила я и не прогадала.
Неделя закончилась быстро, назавтра по календарю друидов предполагалось воскресенье, и я решила устроить себе выходной. Всего за шесть дней я окупила снятые комнату и офис, плюс заработала половину своей месячной зарплаты проводницы скорого поезда.
Чего же мне стоила эта неделя? Плохого настроения и кошмаров по ночам. Когда я работала проводником скорого поезда, плохого настроения было не в пример меньше, но вот что касательно денег – до зарплаты их хватало едва-едва.
Я более так не шутила, как в тот первый день с гравером Носальским, а всеми силами старалась помочь. Безусловно, если чувствовала, что могу это сделать. Я включала всю свою интуицию сорокалетней, никогда не унывающей женщины, которая не понаслышке знает, что почем в этой жизни, и уверена, что сориентировала в нужном направлении хотя бы половину тех, кто заглянул ко мне со своим несчастьем. Ведь ясность в решении сложных проблем многого стоит. Притом я знала по себе – чудеса, безусловно, случаются, и есть люди, умеющие их творить.
И все-таки, все-таки, мне бы собрать свои вещички в тот субботний вечер и уехать обратно в Дракино насовсем, раздав все долги и отложив остатки денег на шубу из кролика, но я так и не сделала этого. Съездила в гости к дочке, а утром в понедельник вернулась на Плющиху в желтый дом в стиле барокко с целью продолжить свою новую работу.
Я переоделась в черное шелковое платье, накинула сверху турецкую шаль со звездами и собралась уходить, но на пороге меня в два голоса окликнули сестры Хвалынские:
– Эй, погадай и нам, гадалка!
Облупленная хохлома в кухоньке смотрелась смешно и парадно, сестры пили чай с белым хлебом, и их морщинистые лица были почти безмятежны. И вот я раскинула карты, не забыв зарока, никогда не говорить о плохом, даже если выпадет плохая карта, ведь, как известно, карты врут хуже сивого мерина. И тут глаза у меня полезли на лоб! По раскладу выходило, что передо мной сидят две миллионерши... ни много ни мало! Я сморгнула и быстро взглянула на двух шестидесятилетних сестриц. Нет, шиншилловых манто и следов пластических операций я не обнаружила... и поэтому ничего не сказала им об этом, потому что нехорошо смеяться над старостью.
А ровно в три часа дня я открыла свой салон Розовой магии.
«ОТКРЫТО» – повесила я табличку на ручку двери, села и уставилась в окно. Мой клиент не заставил себя долго ждать. Колокольчик над дверью дзинькнул, я подняла голову и похолодела – на пороге стояла магиня в кокетливой шляпке-таблетке из велюра.
– Здравствуй, – сказала она, и я кивнула в ответ.
У меня сердце заколотилось так, что я слова не могла вымолвить.
– Знакомый камешек, – мадам Ингрид мельком взглянула на кусок гудрона на моем столе.
– Это – ва-а-ш. А-а-а... шляпка вам очень идет! – Я двумя пальцами подвинула к ней гудрон, она взяла его и, смяв в руках, словно это была губка, снова положила на край стола.
Я тронула пальцем камень, он вновь был твердым и холодным, и меня вдруг прошиб озноб – я очень боюсь таких штучек...
«А вдруг она ведьма? – испугалась я. – Я-то дурака валяю, по большому счету, а она? Заколдует, и что? Прощай, жизнь? А так все хорошо начиналось!»
– Разве я обязана вступать в Лигу? – стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе, как можно скандальнее поинтересовалась я.
Магиня скинула велюровую шляпку с пучка и хмуро покосилась на меня:
– Мне здесь предложат сесть?
– Кресло за вами, – вскочила я. – Извините!
Она присела в соломенное кресло, а я опустилась на свой жесткий стул. Посмотреть на нее я долго не решалась и, сцепив дрожащие пальцы под столом, сначала косила глазами в один угол, потом в другой... И только успокоившись, я быстро, всего лишь на пару секунд, взглянула на магиню.
Она спала!
Старушка сидела, прикрыв глаза, и дышала тихо-тихо, как во сне. Я вдруг успокоилась. Пусть поспит, подумалось мне. Если ей не миллион лет, то точно триста-четыреста... Пока шла сюда с проверкой на Плющиху, наверное, умаялась, сердешная...
И только я перевела дыхание, как услышала:
– Свеча потухла. К тебе приходит кто-то погадать – ты зажигаешь свечу, и, если она тухнет – человека будут преследовать несчастья.
– Вы серьезно? – вскричала я. – Надо запомнить!
– Лучше запиши, – ворчливо посоветовала странная гостья и открыла глаза. – Какая же ты наглая!
– Ну и что? – не обиделась я. – Зато я не ханжа и не лицемерка.
– Что есть, то есть, – так же ворчливо согласилась магиня.
– А как вы меня нашли? – спросила я на всякий случай.