Дай умереть другим
Шрифт:
Между тем городская магистраль сменилась сначала загородным шоссе, потом – покореженной асфальтовой дорогой, проложенной мимо бесконечной заводской ограды, наконец – грунтовкой, тянущейся через раскисшие поля.
Все небо, от края до края, было усеяно вороньем. Всполошенные стаи неслись из никуда в никуда, как хлопья сажи, гонимые ветром. Скоро снег, холода, перебои с электричеством и отоплением. Ну и шут с ними. Лишь бы дожить до зимы, лишь бы…
– Тормози, педагог.
Нога Калугина отреагировала моментально, всех сидящих в машине бросило
– Шумахер, – беззлобно сказал Леха. – Вылезай, Шумахер, дальше мы сами.
– А как же я? – Сиденье под Калугиным утеплилось и повлажнело.
– Отсюда ты пойдешь на все четыре стороны, как я и обещал.
– Ну да, конечно.
Выбравшись из «Опеля», директор школы вопросительно посмотрел на последовавшего за ним Леху: что дальше?
– Север, восток, юг, запад, – перечислил тот, сопровождая слова взмахами левой руки. Правая держала пистолет. – У меня тоже когда-то был директор школы, так он на выпускном вечере нам стихи собственного сочинения читал. Вот, слушай. – Леха мечтательно улыбнулся. – Пред тобой открыты все дороги, выбирай любую и иди… Там-парам-парам… забыл… Счастье ждет нас где-то впереди… Нравится?
– Да, очень.
Волосы Калугина трепал ветер, полы плаща облепляли его ноги, которые никак не могли выбрать, в каком направлении двинуться. Впереди высилась громада какого-то недостроенного цеха. Городской пейзаж позади выглядел очень далеким и нереальным. Трубы завода слева не дымились, а справа чернела сплошная пахота.
– Я туда. – Калугин ткнул пальцем в сторону города.
– Это запад, – пояснил Леха. Улыбка на его лице погасла.
– Так я пошел?
– Пошел, пошел. Мелкими шагами. Я тебя провожу.
Там, где раньше у Калугина было сердце, стремительно разрастался ледяной ком. Такой огромный, что было совершенно непонятно, как он умещается в груди.
– Не надо, – попросил он. – Я никому ничего не скажу.
В ответ Леха указал ему стволом пистолета направление, куда следовало идти.
Сделав несколько десятков шагов по дороге, Калугин вздрогнул. Это Лехина рука легла ему на плечо и легонько подтолкнула вправо:
– Теперь спускайся.
Внизу раскинулся обширный котлован, заполненный стоячей водой и бетонными глыбами. Кое-где успели прорасти камыши – строительный объект был заброшен давным-давно, когда по улицам Курганска еще не разъезжали вооруженные молодые люди с заложниками.
– Я не хочу туда. – Калугин пытался попятиться, но его ноги словно вросли в землю.
– Так будет быстрее, педагог, – сказал Леха увещевающим тоном. – Ну, не надо упрямиться…
– Не пойду!
– Пойдешь, куда ты денешься.
Несильный толчок заставил Калугина сойти с дороги. Очутившись на рыхлом откосе, он упал на спину и пополз вместе с землей вниз. Рыжие стены котлована походили на края самой огромной могилы в мире. Но до того, как наверху прозвучал негромкий хлопок выстрела, Калугин успел заметить на дне ямы свору разномастных собак с запавшими боками и понял, что погребения не будет.
Напоследок он страстно пожелал
Глава 16
Кровавые мальчики в глазах
1
– Они свалили, братва!
Истошный вопль Писка заставил Ильича метнуть игральные кости мимо доски, и они покатились по полу. Шницель, с которым он сражался в нарды, пролил на грудь заботливо охлажденное пиво из запотевшей бутылки.
– Ё-моё!
– Ебическая сила!
Всех пацанов подбросило, как взрывом. Защелкали передергиваемые затворы пистолетов и автоматов. Загупали шесть пар ног, разом сорвавшиеся с места.
– Ну, бля! Вот же, бля!
– Я ж говорил, сразу надо было!
– Как же он допер, сука такая?
– А не хрен было клювами щелкать!
Сопя и толкаясь, все ринулись вверх по лестнице. Перевернув кадку с декоративной пальмой, ворвались в пустой холл.
– Лехина «бэшка» на месте! – крикнул Шерхан, догадавшийся глянуть на ходу на экран монитора. – Он где-то рядом. С двумя бабами далеко не убежишь!
– Все по тачкам! – распорядился Ильич. – Всю ок…гугу п…гочесать надо.
– Эх, заправить полные баки не допетрили, – посетовали Лёлек и Болек, добравшиеся до входной двери первыми.
Но это был не главный просчет.
Выскочив наружу, Лёлек тут же залетел обратно. Куртка у него на груди дымилась, а со спины выглядела так, словно ее пропустили через мясорубку с кровавым фаршем вперемешку.
– Атас! – коротко вскрикнул упавший Лёлек и попытался выплюнуть кровавый сгусток, но не сумел.
Лишь тогда бежавший следом Болек сообразил, что грохот, который он услышал, произвела не распахнувшаяся дверь. Скользкие подошвы не позволили ему резко остановиться, а навстречу уже шагали два грузина, деловито перезаряжая свои обрезы.
«Картечь!» – пронеслось в голове растерявшегося Болека. Пронеслось в буквальном смысле, так как его черепную коробку снесло вместе с мозгами.
– Гамарджоба! – весело крикнул грузин в красивом бежевом полупальто.
Он решил, что забрызганный красным Шерхан убит тоже, а потому, не суетясь, переломил ствол и принялся вставлять в него предусмотрительно зажатые в кулаке патроны. Это было неверное решение. Потому что Шерхана лишь обдало чужой кровью, а проливать свою собственную ему было ну никак неохота.
– Здравствуй, жопа, новый год!..
С этим криком он всадил в бежевое пальтецо три пули подряд. Но тут второй грузин, скрывшийся за стеной, выставил оттуда руку с обрезом и спустил оба курка одновременно.
Бо-омп!
Изрешеченного от горла до паха Шерхана приподняло над полом и швырнуло о противоположную стену с такой силой, что он повалился на пол вместе с пластами штукатурки.
Пыль, едкий пороховой дым… Прежде чем помереть, Шерхан сморщился, как будто собирался чихнуть напоследок. Прощай, жизнь бандитская…