Дайкин. Идущий на свет
Шрифт:
— Первое нам еще предстоит выяснить. Слышал, Алвин? — Джозес повернулся к Алвину и магистр Псов согласно склонил голову. — Подключи своего молодого подчиненного к поискам. На данный момент он единственный из всех нас, кто сталкивался с этой мерзостью. Чем упырь не шутит, возможно, он сможет помочь в поисках. А насчет второго — есть у меня кое-какие мысли на этот счет. Определяющий Шар создал сам Великий и изначально белый цвет означал совершенно другое. Уже много позже, после Ухода, белый стали считать бесполезным и клеймить его адептов бесталанными неудачниками. Изначально же белый цвет указывал на…
— Эквилибров. Так их называли, если мне
— Полумифические маги, чей дар усиливается соразмерно противостоящему противнику? Хотите сказать, что этот неуверенный юноша — носитель редчайшего таланта? — спросил Эрнест со скепсисом в голосе.
— Ну, редчайшим он стал сейчас, — ответил Алвин. — В древних хрониках говорится, что эквилибры были ответом мироздания на пошатнувшееся равновесие. Когда Проклятый начал плодить учеников, а те принялись создавать орды разномастной нежити, эквилибров было больше, нежели теперь.
— Поэтому займись обучением талантливого молодого человека. Мы должны быть готовы к самому дурному развитию событий. Возможно, мальчик — наш главный козырь, и я не хочу, чтобы он погиб из-за недостатка знаний или умений. Идгар, — Верховный жрец поднял голову, — потряси осведомителей. Не происходило ли чего-нибудь необычного и необъяснимого в последние несколько месяцев. Остальные — удвойте бдительность. Мне не нравится, что у нас появился потенциальный некромант, способный заигрывать с тьмой. Нужно найти его чего бы это ни стоило, пока не стало слишком поздно. Приступайте. У нас очень много дел. И да поможет нам Великий.
И, подавая пример, Великий Магистр первым поднялся с кресла.
Глава 5
Покинув здание библиотеки, все еще мысленно посмеиваясь над Илиной и ее праведным гневом, я направился по улице Просвещения, к южной окраине города. Я и так уже достаточно проторчал на людях, пора было сделать то, что мне советовал учитель — залечь на дно. Очень, знаете ли, полезно бывает для здоровья, особенно такого хрупкого, как у меня. Тем более что пищи для размышлений у меня уже сейчас было более чем достаточно. Ясно, что происходит нечто очень необычное, но в единую картинку пазл пока и не думал складываться — слишком много недостающих деталей.
Необходимо было сделать запасы. Неизвестно, сколько времени мне придется торчать в убежище. Поэтому продуктовая лавка на той стороне дороги оказалась очень кстати. Перебежав по мощеной камнем дороге прямо перед чьей-то богато украшенной каретой, я ненароком угодил в собачью кучу в двух метрах от входа в лавку. Ругая на чем свет стоит ту собаку, что оставила этот сюрприз, и посылая проклятия на ее задницу, я попытался очистить сапог и тут заметил пристроившуюся мне в «хвост» паскуду. В двадцати метрах от меня, возле лавки с разномастными сувенирами и псевдоамулетами стоял давешний бледный господин из библиотеки. Всякие сомнения развеялись, когда он бросил на меня быстрый взгляд и снова с повышенным вниманием уставился на побрякушки, впрочем, не обращая внимания на треп распинающегося продавца.
Показывать, что заметил слежку, было глупо. Сначала нужно определиться, как быть дальше. Поэтому, временно отказавшись от пополнения запасов продуктов, я купил свиную колбаску и, с аппетитом жуя, вышел обратно на улицу. Шпик, как и предполагалось, никуда не делся. Надо сказать, особым талантом в слежке он не блистал, иначе давно купил бы что-нибудь, просто чтобы успокоить уже несколько приунывшего продавца.
Направившись дальше по улице, я лихорадочно размышлял, кто же это мог быть? Точно не городская стража. Максимум, на что они способны, — это разгонять пьяные кабацкие драки, а, услышав словосочетание «наружное наблюдение», могут упрятать тебя за решетку, посчитав, что ты произнес какое-то проклятие. Остается Академия Пламени Великого и тайная служба Его Величества. И те, и другие умеют действовать осторожно. Но какие вопросы у них могли ко мне возникнуть? Нет, я не говорю, что чист и невинен, как белая овечка. Дайкин не может быть таковым по определению. Только вот мастер на то и мастер, чтобы не оставлять следов. Поэтому плетущегося за мной шпика ждет не самый приятный в жизни разговор. Оторваться от «хвоста» я всегда успею.
Сменив направление, я пошел на запад, в сторону Голубиного района. Там проживали далеко не самые обеспеченные и успешные граждане, так что место для разговора обязательно найдется. Так и случилось. Зайдя в темную подворотню, зажатую с трех сторон одноэтажными бараками, я взвился в воздух, перемахнул через высокий плотный забор и побежал, огибая барак, чтобы зайти шпику в тыл.
Когда я снова показался со стороны входа в подворотню, бледный субъект растерянно озирался по сторонам, силясь понять, куда я делся.
— Кого-то потерял, дружище? — участливо поинтересовался я.
Надо отдать ему должное, он не стал ломать комедию и врать, что потерялся и вообще просто мимо проходил. Тут же метнулся к забору, через который я перелез минуту назад. Но в скорости он мне явно проигрывал. В два прыжка подскочив к нему, я ударил сзади по ногам, отчего он кубарем покатился по земле. Тут же вскочил, доставая из заспинных ножен кинжал и в выпаде ткнул меня в живот. Точнее, ткнул воздух там, где я только что стоял. Ухватив его за запястье, я поднырнул под руку с оружием, крутанул. Шпик совершил неизящный кувырок и со всей дури грохнулся на землю. Развернувшись вокруг своей оси, я вывернул попавшую в мой захват руку, заставив его выгнуться всем телом. Теперь одно мое или его неловкое движение — и запястье будет сломано. Погасив последний очаг сопротивления несильным пинком по ребрам, я довольно вежливо спросил:
— Кто тебя послал, падла?
В ответ раздалось что-то про мои половые предпочтения, в которых почему-то фигурировали лесные тролли и мертвяки, и я в них был отнюдь не в активной роли. Пришлось немного провернуть руку. Он подавился очередной тирадой и вскрикнул.
— Парень, у тебя даже запястье пока цело, но очень и очень скоро оно сломается. Впрочем, начну я с пальцев. Их у тебя пять на этой руке и пять на другой. Если же ты и после этого продолжишь упорствовать — вот тогда я возьмусь за запястья. Правда, мой нынешний рекорд — четыре пальца. На пятом сдавались даже самые непроходимые упрямцы.
В подтверждение своих слов я сломал ему мизинец. Человек заорал, по его лицу непрерывно катились слезы.
— Итак, я повторю вопрос, в первый раз ты, кажется, не услышал. Кто тебя послал? — и схватил безымянный палец.
— Хватит! Не надо! Я скажу!
— Ну вот и молодец. Ты явно умнее многих, раз хватило одного мизинца. Внимательно тебя слушаю.
— Я осведомитель церкви Пламени Великого! Говорят, верховный жрец поручил следить за всем, что происходит в городе, особенно в теневой жизни. Особое внимание уделить дайкинам. Двое из вас куда-то пропали, это очень странно, поэтому за дайкинами установили слежку.