Дайлети. Книга 3. Король
Шрифт:
И это грозило стать очередной его ошибкой, расплачиваться за которую придется не ему....
Кирим быстро оделся, бегом спустился в ангар, на ходу отмахнувшись от вездесущих Рохосов, и легко оседлал юркий скутер. Он не собирался добираться на нем до дома Миты - только до космопорта, где стояла одна из яхт, принадлежавших по факту королевской семье, но записанной на имя Кирима Суона. По возвращении на Мирралин Росана и Ривран как-то спросили его осторожно, не хочет ли он вернуть себе прежнее имя, больше подходящее Дайлети. Но он отказался. Имя Кира Кай-эли Асаи было не подходящим для его нынешней
Холодный ветер, бьющий в лицо, помог окончательно стряхнуть дрему. Знакомые пейзажи проносились мимо, но Дайлети почти не следил за дорогой, прокручивая в голове варианты дальнейшего развития событий. Их было не так уж и много. Либо наблюдатели попались детям на глаза случайно, решив, что те не придадут этому значения или просто не заметят ничего подозрительного, либо намеренно, предположив, что близнецы непременно сообщат о них, и Кирим появится, чтобы все проверить. Версию, в которой за Митой приглядывали люди Короля, Кирим отмел сразу же. Ривран бы сказал. Непременно сказал. А если бы и нет, то не приставил бы к делу неумех, неспособных спрятаться от детей. Даже таких, как Лутас и Лита - стреляных воробушков, научившихся на Сидарусе держать ушки на макушке и замечать малейшие детали, грозящие им скорыми неприятностями.
Взлетев и поставив яхту на автопилот, Принц снова схватился за наладонник, отправляя распоряжения Ламру Чимаре. Директор Разведуправления должен был суметь разобраться с проблемой наилучшим и наискорейшим способом.
'Признайтесь уже, Ваше Высочество, - отписался ему Чимара.
– Это Ваши дети?'
'Спрошу я с Вас точно, как за своих!' - ответил ему Принц.
Возле дома все было тихо - весь квартал давно уже спал. И только в окнах Миты свет едва пробивался сквозь жалюзи. 'Умница, Мита', - порадовался Кирим предусмотрительности блондинки и тут же пожалел о своем поспешном выводе: окошко на чердаке не было закрыто, и маленькая птичка легко залетела в комнату, превращенную в 'игровую' для близнецов. С тем же успехом в дом мог проникнуть дрон, вооруженный не бластером даже, а элементарными ампулами с какой-нибудь ядовитой дрянью, способной убить всех жильцов раньше, чем кто-то заподозрит неладное. Уже в человеческом облике, чутко прислушиваясь к внутренним ощущениям в ожидании приступа после применения Дара, Кирим спустился вниз, чем немало напугал доктора Кан: та выронила из рук свою докторскую сумку. Как оказалась, она была единственной, которую Мита успела собрать. Дети тоже все еще спали в своих комнатах.
Блондинка схватилась за сердце и осела на диван.
– Неужели два месяца жизни на мирной планете отучили Вас соблюдать элементарные меры безопасности?
– без всякой снисходительности 'наехал' на нее Суон.
– Когда дети сообщили о подозрительных незнакомцах в первый раз?
– Три дня назад, - призналась Мита.
– Значит, еще три дня назад их могли похитить или убить, - безжалостно подытожил Дайлети.
– Об этом Вы бы сообщили мне своевременно?!
Блондинка закрыла лицо руками и разрыдалась, и Кирим тут же почувствовал себя распоследней сволочью: сам же уверял всех троих, что на Мирралине они будут в полной безопасности. И всегда
– Простите, Мита, - он присел рядом с женщиной на диван и приобнял ее за плечи.
– Я не имел права так говорить с Вами. Мне очень жаль!
Доктор Кан тут же спрятала мокрое от слез лицо у него на груди и заплакала еще горше.
– Мне... так ... страшно, - призналась она.
– Утешить мне Вас нечем, - неожиданно признался ей Суон.
– Потому что сейчас за Вами приедут надежные люди, и увезут Вас прочь из Семи Миров. У вас есть где-то полчаса, чтобы решить, куда Вы хотите отправиться.
– На Китанг, - тут же, не задумываясь, ответила женщина.
– Я жила там когда-то и....
– Вы рассказывали об этом кому-нибудь, пока жили на Сидарусе?
Мита покачала головой.
– А здесь?
Снова тот же отрицательный жест.
– Если Вы в этом на сто процентов уверены, то я постараюсь организовать для Вас и близнецов именно такой маршрут.
Теперь Мита отозвалась не сразу - вспоминала. А потом все же решительно кивнула.
– Хорошо. Будите детей. Как раз успеем попрощаться!
– Почему попрощаться?
Будить никого не пришлось. Лита и Лутас стояли на лестнице, как всегда, держась за руки. Хмурые спросонья, растрепанные и помятые, в одинаковых пижамах с узором из истребителей Семи Миров, дети сильно отличались от себя прежних. Теперь они были именно детьми, а не маленькими рабами. Но по чьей-то злой прихоти их новая жизнь уже заканчивалась, так и не успев толком начаться. Как объяснить им, почему снова нужно бежать и прятаться? И почему они не могут остаться в Семи Мирах?
Это были не единственные вопросы, которые Кирим услышал за следующие две минуты, вперемешку со слезами и обвинениями. В принципе, он ожидал чего-то подобного, но оказался не готов к столь бурному возмущению и сопротивлению. И был в шаге от того, чтобы продемонстрировать это близнецам: то есть банально на них рявкнуть, чтобы шли к себе и собирались без разговоров. И тут услышал тихий звук - шорох где-то на крыше. Он буквально на секунду нырнул в Слияние, чтобы уже в следующий миг бесцеремонно зажать Лите и Лутасу рты и прижать их к себе.
– В подвал, - приказал он им едва слышно.
– Мигом и без звука!
Мита, враз побледневшая, уже опускалась на корточки, нашаривая потайные сенсоры, открывающие маленькое убежище под полом. Когда доктор Кан первый раз оказалась в своем новом доме, и Суон показал ей 'тайную комнату', она посчитала Дайлети конченым параноиком. Теперь ей было бесконечно жаль, что она ошибалась, а у опасений Кирима имелись реальные основания. Она не слышала звуков, встревоживших Кирима, но знала, что в Даре Дайлети сомневаться нельзя.
Часть пола ступенями скрылась во тьме маленькой комнатки. Притихшие дети и доктор Кан спустились вниз и закрыли люк за собой. Кирим остался один, вновь прислушался, убедился, что проникшие в дом люди по-прежнему на чердаке, и отступил в проем между кухней и гостиной, чтобы те, кто пройдет по лестнице на первый этаж, не сразу его увидели. Гости не заставили себя ждать и на этот раз не выдали себя ни скрипом ступеней, ни шелестом одежды, ни шумным дыханием. Даже оружие ни разу не звякнуло.