Шрифт:
Книга третья. Король.
Пролог.
Аким Сат, агент военной разведки Содружества Неприсоединившихся Миров, бежал к своему кораблю, спрятанному на болоте. Бежал так быстро, как еще никогда в жизни не бегал, хотя его никто не преследовал. Вперед его гнал невыразимый ужас перед надвигающейся катастрофой, способной погубить всю обитаемую Вселенную.
Говоруна хлестали по ногам
Взгляд Сата метался от куста к кусту, от лужи к луже, выискивая одному ему известные ориентиры. Обнаружив искомое место, он рухнул на колени прямо в холодную грязь, вырвал с корнем одинокий кустик и запустил руку в образовавшуюся ямку, тут же заполнившуюся водой. Герметичный контейнер с пультом ДУ был на месте, и разведчик облегченно выдохнул - застрять на негостеприимной Симелии ему совершенно не хотелось.
Трясущимися от усталости руками Аким раскрыл коробку, ввел код и команду вызова корабля. В ста метрах впереди забурлила одна из гигантских луж, и через пару минут на поверхности показался ведомый искином бортового компьютера одноместный катер. Трап опустился, приглашая пилота подняться на борт. Разведчик влетел внутрь, хлопнул кулаком по панели, задраивая люк, и сполз по стене на пол, оставляя на обшивке буро-зеленый склизкий след.
– Курс на Сатару!
– приказал Говорун компьютеру, заставляя себя подняться на ноги и идти. Несколько шагов до рубки дались ему с невероятным трудом, и пилотское кресло он не сел, а упал.
– Кратчайший и на максимальной скорости!
Насчет преследователей Сат ошибся. За ним не стали гоняться по болотам, а решили подождать на орбите. Надежда, выспаться во время подпространственного перехода, рассыпалась в пух и прах....
Глава 1
Первый приступ застиг Кирима на ступенях Королевского дворца по возвращении на Мирралин.
Жестокая судорога скрутила все тело, заставив его с хрипом выгнуться и упасть. Расшибиться о камень своему Принцу не дали Рохосы - подхватили, перенесли на ровное место и удерживали в самые первые минуты. А потом, когда Кирима корежила, выкручивая суставы, невыносимая боль, оттеснили Риврана и Росану, кинувшихся к наследнику, не позволив тем влезть со своим беспокойством, граничащим с паникой.
Сквозь черно-багровую пелену боли Кирим видел побелевшее лицо своей приемной матери и ее глаза, ставшие двумя темными омутами, наполненными тревогой и страхом. За него. Опять.
Он не имел права причинять ей такую боль снова. Только не теперь, когда она сумела поверить, что все плохое уже позади. Дайлети попытался вернуть себе контроль над мускулами, против его воли свивавшимися в тугие жгуты, нырнув в целительный транс. Но применить Дар сейчас оказалось большой ошибкой - острая игла боли прошила затылок, едва не отправив его в беспамятство, и Единый с Природой поспешно закрылся. Как ни странно, но именно это помогло, и уже через минуту Кирим смог сначала сесть, а потом встать и даже стряхнуть с себя руки Рохосов, не желавших верить, что Принц может самостоятельно держаться на ногах.
Телохранители расступились.
Росана смотрела на Кирима, смаргивая слезы, и думала о том, что двадцать лет назад Создатель забрал ее сына не навсегда, а лишь на время. А потом вернул, уже взрослого. Она жалела только, что не видела, как ее мальчик делал свои первые шаги, и не слышала его первых слов. И
Пока длилось это изнурительное ожидание, выматывающее нервы, Росана часто пыталась успокоить себя, представляя, как маленький Кир рос в большом бревенчатом доме, похожем на старинный терем. Как проводил дни напролет на берегу быстрой речки, течение которой то едва доставало ему до колен, то сменялось застывшими омутами. И подозревала, что в отличие от ее родного сына Дана: спокойного, серьезного и домашнего, - Кир был непоседливым, шустрым и шаловливым мальчишкой, успевавшим сунуть нос во все любопытные и часто небезопасные места в округе, несколько раз за день разбив коленки или рассадив локти. Королева не сомневалась, что маленький Дайлети, не отличавшийся примерным поведением и послушанием, доставил своему отцу массу хлопот. И опять жалела, что не видела всего этого. Что не ждала его с итоговых экзаменов за школьный курс, не встречала под утро с первого удачного свидания, не смотрела, едва сдерживая слезы, как Кир приносил присягу, поступив в Военную Академию....
И пускай ее сын изменился, вернувшись с Сидаруса - и не только внешне, вернув себе облик Единого с Природой, - она узнавала его в каждом жесте и взгляде. И даже в том, как он чуть помедлил, не решаясь сразу ее обнять: потому что сомневался, что имел на это право после всего, что произошло. Но Росана прижала его к себе так крепко, что мальчик, наверное, едва не задохнулся. И долго не отпускала, давая понять, что чтобы ни случилось, ее сердце всегда будет для него открыто. Как и двери ее дома. Она ни за что не откажется от своего сына. Ни за что и никогда!
В эту ночь, совсем как после возвращения Кирима с Алдана, Росана сидела у его постели, гладила его волосы, непривычно длинные, темные и гладкие, как вороново крыло, и старалась себя убедить, что все наладится. Что пройдет время, и ее сын снова будет улыбаться, как прежде. Что его глаза, ставшие в темноте почти человеческими, снова будут наполнены жизнью и светом. Что однажды она опять услышит его смех.
И почти физически чувствовала, как тьма обступает ее семью со всех сторон. Как тянутся к дорогим ей людям жадные щупальца, готовые вцепиться в беззащитные тела и разорвать их на куски. Почти видела то зло, что приближалось к Семи Мирам, грозя превратить планеты в куски безжизненного шлака. Почти слышала голоса, что пророчили смерть всему живому.
Они не дадут Кириму времени прийти в себя. Ангелы придут за ним. Они вторгнутся в привычный Росане мир и изменят его навсегда. Ангелы заберут у нее сына.
Росана отдала бы свою жизнь за него, если бы это могло его спасти. Но на этой чаше весов даже жизнь Королевы Семи Миров ничего не значила и не могла перевесить их в нужную сторону.
– Кирим!
– с нажимом воззвал к разуму своего наследника Король Семи Миров, но тот все так же стоял перед Смотрительницей Храма Природы, низко опустив голову и не делая ни единой попытки деактивировать маску.
– Кирим, пожалуйста!
Последние слова прозвучали с такой интонацией, словно Ривран был готов Принца придушить на месте за его поистине детское и совершенно неуместное сейчас упрямство. И тот сдался: потянулся к вискам, убирая с лица серебристую дымку, и резко вскинул голову, позволяя Единой с Природой себя рассмотреть.
Нимерис Нелла-илли Даккут, несмотря на прожитые полтысячелетия, совсем по-девчоночьи ахнула и отшатнулась. Потому что Кирим еще и приоткрылся немного, позволяя себя, наконец, прочитать. И Смотрительница со стыдом и смятением осознала, что все это время перед ней стоял ее соплеменник, наделенный при том невероятно ярким Даром, а она, почти надевшая Белый Плащ, его не чувствовала.