Даймон
Шрифт:
Этих первыми! Живьём — и сверху присыпать!
Чуть подальше — телевидение с камерами шакальей стаей. Ждут, предвкушают, трупоеды! А они их ещё защищали!..
— Беги, Алексей!
Не стал Алёша переспрашивать и спорить. У «каштанов» приказа нет, у Десанта есть. И у тех, с дубинками — тоже есть.
Ясно…
Головой мотнул — и назад, за щиты десантников, мимо Жени-канарейки…
— Ева, я сейчас! Стой, никуда не уходи!
…К братьям-демократам. Бывшим, нынешним, кто теперь разберёт. Главное — успеть.
— Не прой-де-те! Не возь-мете!
Пока локтями работал, сообразить успел, отчего про канарейку вспомнил. Не потому что «Die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann!» На лекции рассказывали: в давние годы брали горняки с собой в шахту канареек. Сидит, бедная в клетке — и воздухом подземным дышит. Как упадёт без чувств, значит, бежать пора. Метан, верная смерть!
Фу ты, мыслишки!
…А как того парня в Киеве? Пуля в спину — и пиши жалобы!
— Ребята, слушайте! Надо немедленно уходить. Немедленно!..
Шагнули шитоносцы перед, неспешно, грозно. Вместо глаз — пластиковый блеск забрал, вместо голоса — мегафонный рёв:
— Приказываю разойдись! Приказываю разойдись! Приказываю…
Вновь закрыл глаза Алёша, тёмную комнату вспомнив, вязкую тень за шкафом.
Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!
— Они не уйдут, Игорь. Я сказал, объяснил… Провокатором обозвали. Попом Гапоном.
— Кретины они, твои либерасты. Реально!
— А твои — лучше? А я ещё думал, как войны начинаются?
Не ругались — просто болтали. Плечом к плечу — Хорст Die Fahne Hoch, старший воспитатель Десанта, и Алексей Лебедев, демократ-провокатор. Щитоносцы в десяти шагах, за спиной толпа безоружная, бараны на бойне.
— Я, Алексей, о другом подумал. Вот зачем подполье создано! Ничего, нас побьют, товарищ Север им вспомнит!
— Ага…
Уже не уйти, полукольцом охватили гады-менты. Грамотные, выучены людишек разделывать! Не уйти, не спрятаться, за спиной — серая стена да глухой дворик с высоким забором. И «каштаны» не выручат, их дело стоять — не драться.
Ева не ушла. Даже слушать не стала — отвернулась, фыркнула. Нравится ей войнушка!
Не удержался товарищ Север, хмыкнул. Картинка — словно из учебника, одного только не хватает. Чего? Да чтобы какой-нибудь хорошо проплаченный идиот разок в воздух стрельнул. Или взрывпакет кинул — этим, со щитами, под копыта.
— Не прой-де-те! Не возь-мете! Гес-та-по!
Товарищ Север прищурился, взглянул на гладкие блестящие забрала. Марсиане, блин, нелюди! Не торопятся, шаг от шага отделяют. Или в самом деле ждут? Взрывпакета, выстрела? Тогда не за дубинки можно взяться — за автоматы.
А ведь ахнет! Точно!
— Алексей! Женю — уведи. Чего хочешь, делай, но уведи! Сейчас!..
— Ага!
Протискиваться не стал, поднырнул — прямо под щиты Десанта. Пока голова о что-то острое билось, мысль проскочила: щиты против щитов, как при Юлии Цезаре или при Спартаке. Гладиаторские бои в честь грядущих выборов, тешься, народец! Расстарались для тебя, лучших бойцов выставили.
…Рядом с обезьяной прячется ещё один тигр.
— Ева! Женя! Где ты? Ребята, вы девушку не…
— Алёша, я тут! Что, уже началось? А писто… Мы куда?
Не ответил Жене-канарейке товарищ Север — секунды считал. Одна — девушку за руку взять, пальцы сжать мертво. Два — прямо на толпу, на охреневших братьев-демократов, камикадзе безмозглых. Три — кулаком в грудь особо непонятливого. Четыре — Еву в образовавшуюся брешь втолкнуть.
Направо? Направо! Там двор. Забор высокий, но можно попытаться…
Пять — вдоль серой стены заскользить, Женину руку не выпуская. Шесть — в чёрную подворотню нырнуть.
Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!
Семь… Не досчиталось «семь». «Ба-бах!» помешало, громкое такое. Ошибся товарищ Север — не взрывпакет, пострашнее.
— Беги-и-и-и!!!!
— Руку! Руку давай! Подтягивайся, ногами упирайся! Быстрее, быстрее!..
— Ал… Алёша! А как же Хорст?! Он же там остался! Как же…
Дорожка 13 — «Chase»
Из к/ф «The Stunt Man» (1979 г.).
Композитор Dominic Frontiere.
(0`47).
Тема тревоги. Герой спасается, убегает, сбивает с ног всех, кто оказывается на пути, вслед ему стреляют, но он бежит, бежит, бежит, у него — один шанс из миллиона…
Понедельник, 18 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.25,
заход — 17.24. Луна — III фаза, возраст в полдень — 20,6 дня.
Хлопот оказалось куда больше, чем я предполагал, причём и в большом, и в малом. Не без ужаса думаю о неизбежном возвращении подруги-лихорадки. Толку от меня и так не слишком много, в случае же болезни я стану годен лишь в качестве груза для Куджура. Не хотелось бы, самое интересное и важное (надеюсь!) только начинается. Оттого и хлопоты.
Сначала о малом. Девочка-рабыня не понимает местного наречия. Попытки поговорить с ней на языке макололо были столь же бесплодны. Мбомо привёл носильщика из каравана, знающего наречие батоко. Увы! Наша пленница честно пытается повторять услышанные слова, что-то рассказывает на своём, совершенно неизвестном нам языке, но «установить связь» (привет тебе, о Даймон!) никак не удаётся.
Между тем, девочка определённо умна, понятлива, обладает живым и весёлым нравом. Надеюсь, она уже сообразила, что здесь ей не причинят вреда. После того, как мы с Мбомо представились, она стала именовать нас соответственно «ака Риша» и «ака Мбо». Себя она называет «Ека Викири».