Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1
Шрифт:
После чего громко стуча сапогами по каменному полу, отец удалился из столовой.
Я краем глаза заметил, что мой оруженосец – прыщавый Роджер, довольно ухмыляется нашей с отцом стычке. Настроение продолжать с этим лицемерным уродом делить трапезу у меня не было. Почему интересно мой оруженосец не рыжий?
Я взял со стола два пирога, третий в зубы и встал. Уже в дверях обернулся и окрикнул Роджеру.
– Эй, Роджер?
– Слушаю, ваша светлость, Эрик? – льстиво пролепетал прыщавый.
– Рано радуешься, репа ты пареная!
Глава 3
Златовласка в прозрачных одеждах манила за собой. Большая грудь её колыхалась вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Я качался на этих волнах. Сладко-то как.
Как не хотелось выходить из этого томительного плена. Но кто-то упрямо тряс меня за плечо.
– Вставай, Эрик! Ну, вставай же!
Я подскочил как ужаленный.
– А? Что?! – спросонья не понимал я. – Где я?
Я лежал на краю широкой двуспальной кровати, с тяжелыми балдахинами, а передо мной склонился взлохмаченный рыжий парень с заспанной мордой.
– Ты чего забыл в моей комнате?! – рявкнул я, со сна еще сердитый и раздраженный тем, что опять пробудился не в своей шкуре.
– Эрик, тебе надо торопиться. Время почти шесть. Я случайно проведал, что Роджер, собака такая, будить тебя не стал и другим не велел, а отцу твоему скажет, что не смог тебя добудиться.
– Да зачем ему это?! – удивленно спросил я, тем не менее вовлекаясь в лихорадочное умывание и одевания себя самого.
– Ты как будто не знаешь, – закатил глаза рыжий, – он же тебя ненавидит. Считает слабаком. Ваш дом последнее время переживает не лучшие времена. Сэр Роджер хотел бы служить дому посолидней и поперспективней, например, дому Крайкосов.
– А что ему мешает-то, я его не держу? – буркнул я, меня очень задело, что мой дом считается каким-то там захирелым, нормальный у нас дом.
– Он вассал дома Гербертов, он не может, пока живы его господа, присягнуть на верность другому дому!
Вот значит как, надо бы этого оруженосца сэра Роджера убрать подальше от себя и от своего дома. Я даже подивился тому, как легко для меня этот дом Гербертов стал своим.
Интересно, могу ли я попросить себе другого оруженосца? Ну, скажем, этого же рыжего парнишку.
Времени на расспросы уже не оставалось.
Мы с Рыжим со всех ног мчались к тренировочному залу. Осложняло задачу то, что все время приходилось взбираться по лестницам, а наши с рыжим слабые дыхалки с таким марш-броском не справлялись. Бок скалывало и то и дело приходилось останавливаться и отпыхиваться. Плюс был только в том, что запоминать сильно ничего не требовалось, тренировочный зал был расположен на самой крыше замка.
Между четырьмя башенками был широкий плоский участок. Там меня уже поджидали отец и Роджер. Я оглянулся на рыжего, но тот потерялся где-то в дороге.
Я сосредоточился на дыхалке, превозмогая желание жадно хватать воздух ртом, мерно цедил
Отец сурово сжал губы. Роджер не смог скрыть досады.
– Ты опоздал, – заметил отец.
Опоздал я не больше, чем на пять минут. Это вообще опозданием никогда и нигде не считалось. И опоздал не по своей вине, а из-за сраного оруженосца, которого мне подсунул отец. Но во взгляде Роджера мелькнуло такое ожидания триумфа, как будто он только и ждал, что я начну оправдываться, поэтому я просто, по-армейски отрапортовал.
– Виноват. Больше этого не повторится.
Отец удовлетворенно кивнул, а у Роджера перекосилась моська.
– Не будем больше терять время, и приступим. Первое на чем зиждется воин – это сила и воля. Их мы и будем развивать.
Отец объявил разминку. А потом уже и саму тренировку.
Все оказалось банально и просто даже в этом волшебном мире. Круговая силовая тренировка, состоящая из элементарных упражнений: приседания, отжимания, прыжки и пресс.
Однако моё чахлое тело едва осилило положенный минимум. Я выдохся и кряхтел, обливаясь потом, уже на втором заходе. Мой темп был сопоставим разве что с темпом черепахи. В то время, как засранец Роджер сделал всё быстро, легко, без всяких усилий и уже давно ждал, когда я закончу.
Лицо отца опять застыло в маску. Он никак не реагировал на мои потуги и старания.
Я с горем пополам все-таки осилил положенных семь кругов.
Обливаясь потом, на трясущихся ногах, я встал рядом со скучающим Роджером.
– Ты много себя жалеешь, – резюмировал мою работу отец.
Я решил пока придерживаться выбранной армейской тактике. В таких делах, чтобы достигнуть результатов, послушание играет не последнюю роль. Именно поэтому в армии порядок такой – приказы не обсуждаются, суждения командира не подлежат сомнению.
– Виноват, исправлюсь, – признал я.
– Теперь упражнение на мечах. Поделайте восьмерки.
Отец хлопнул в ладоши и прямо из воздуха материализовались два меча. Они были куда меньше моего родового и затупленные, но все равно тяжелые.
Уже на третьей восьмерке у меня свело руку судорогой, и я, зашипев от боли, выронил меч.
Отец заскрипел зубами.
– Спаринг, – зло выплюнул он через зубы.
Мы сошлись с Роджером, и он в первую же секунду боя так двинул мне мечом по башке, что я вырубился.
Очухался башка гудит, во рту металлический вкус крови. Отец с Роджером стоят немного поодаль и ведут беседу, о том, что против Томаша у меня нет никаких шансов и все эти занятия пустая трата времени.
Я вызверился. Отец сам придумал весь этот план с тренировками, сам выпросил эту сраную отсрочку и на первой же попытке поставил на мне жирный крест. Ещё этого урода Роджера ко мне приставил, который специально меня тяпнул по башке.
Я резко подорвался, так что в глазах потемнело. В руках моих материализовался родовой меч.