Дайте нам крылья!
Шрифт:
— Нет, мне нельзя задерживаться, — сказала Пери: от металла в голосе Беркута сердце у нее екнуло.
— А у тебя никто не спрашивает, — негромко и веско проговорил Беркут. — Останешься здесь, пока я не решу, что мы можем тебя отпустить, ничем не рискуя. Если вообще сможем. В бурю мы видели, что ты не одна. Хищники, знаешь ли, не за всеми гоняются. Для нас это крутовато.
— Потому-то мне и надо лететь, — напряженным тонким голосом ответила Пери. — Мне надо доставить Хьюго в безопасное место.
Беркут рассмеялся.
— Кто бы тебя ни преследовал, здесь он тебя нипочем не найдет, поверь мне на слово. А мы тебя не отпустим, пока мы не поймем, что тебе можно доверять. Не вздумай улетать без моего разрешения. — Он небрежно махнул рукой в сторону браслета у Пери на запястье. — Ясно тебе? Этот монитор — он не просто для слежения.
— Ясно, — тихо отозвалась Пери. Спорить сейчас с Беркутом было бессмысленно — надо показать ему, что она их не выдаст, и показать чем скорее, тем лучше.
— Ты ведь понимаешь, что Хищник погиб в бурю? — спросила Сойка.
— Вы его убили? — проговорила Пери.
— Нет, — сказал Беркут. — Просто не стали спасать. Надо было вытаскивать тебя с Хьюго.
— Спасибо. — Пери понимала, что тут никаких слов не хватит, хотя ее благодарность и омрачалась страхом. Итак, она в плену. На что они пойдут, эти местные летатели, ради самозащиты? Хищника они уже бросили на верную смерть.
— Лучшее твое спасибо — делать, что велят. — Беркут поглядел на нее исподлобья.
Хьюго яростно тер глаза.
— Он устал, — сказала Пери, опустив голову, чтобы не видеть, как смотрит на нее Беркут. — Где можно уложить его поспать?
Сойка повела Пери вверх по реке, потом свернула вдоль впадавшего в нее ручья. Пери присела и намочила край футболки. Потерла самые грязные места на лице Хьюго, но только размазала грязь. Махнула рукой и вытащила из сумки-пояса чистую кофточку для него. Ладно, потом можно будет как следует его выкупать.
— Утром мы пустили его поиграть в песке у реки, — сказала Сойка. — Конечно, он устал. — Она остановилась на крошечном пляже с белым песком. — Сюда. — Она показала на тропинку, которая вела в густые кусты под нависающей скалой. Пери прошла по тропинке и очутилась на пятачке сухого песка под каменным навесом. Там на стеганой подстилке спал какой-то юноша — он лежал на боку, закутавшись в собственные крылья. Кругом висела зеленая москитная сетка, закрывавшая почти весь песчаный пятачок. Пери положила Хьюго на мягкую подстилку, накрыла краешком, подоткнула и поднялась.
Сойка дала ей серый флакон.
— Мажь себя и ребенка каждое утро и каждый вечер. С ног до головы, особенно тщательно — запястья и щиколотки.
— Что это?
— Средство от насекомых, сделано по военной технологии. У нас тут встречаются опасные твари. Несколько разных видов, они кусаются в разное время суток и переносят разную заразу.
Пери опустилась рядом с Хьюго на колени и намазала его вязкой жидкостью. Потом встала и натерла себя. От испарений защипало глаза.
— Мне надо посидеть с Хьюго, — сказала Пери.
Сойка пожала плечами.
— Не забывай, что сказал Беркут. Он не шутит. Ты обязана ему жизнью. И жизнью Хьюго. Помни об этом.
Пери кивнула. Потом она все объяснит Сойке, втолкует, почему ей так важно доставить Хьюго в безопасное место.
Между тем Хьюго решил срыгнуть часть обеда прямо на Пери, и Пери оттерла его одежку, поменяла подгузник, отмыла ему лицо и умылась сама, и когда после всего этого малыш наконец решил поспать, почувствовала, что у нее тоже слипаются глаза. Она ужасно устала — и физически, и душевно.
Через некоторое время ее разбудил топот бегущих ног. Среди деревьев слышались крики:
— Стекляшка! Стекляшка! Все сюда!
Кроме Пери и Хьюго, под навесом никого не было.
Пери подхватила Хьюго и понесла к реке. На тропинке ее догнала девушка с яркими ало-зелеными крыльями и длинными темными волосами, стянутыми в хвост.
— Что случилось? — спросила Пери. — Все нормально? Что за стекляшка?!
— Тьфу, да ты и правда с луны свалилась! — бросила девушка через плечо, обогнала Пери и побежала дальше.
На берегу реки Пери увидела Сойку — та натягивала серые рейтузы и серую футболку с длинными рукавами.
— Что стряслось?
Сойка уставилась на нее:
— Да стекляшка же! — воскликнула она. — Ты чего? Это же лучше всего на свете! Давай с нами! Эй, Малиновка!
Девушка, обогнавшая Пери на тропинке, сидела рядом и торопливо смазывала крылья перед полетом; она подняла голову.
— Посидишь с мальчишкой, ладно?
— Размечталась! — фыркнула Малиновка и стала мазать крылья с удвоенной скоростью. — Да я под страхом смерти стекляшку не пропущу, даже ради тебя, Сойка!
— Ладно, ладно. Все на этих вечерних стекляшках просто свихнулись — можно подумать, мы не устраиваем их каждые несколько дней, сейчас же разгар сезона!
Малиновка снова подняла голову, лицо ее было серьезно:
— Хочешь узнать мою точку зрения? Мне сколько стекляшек ни дай — все мало, понятно? Стекляшка даже лучше секса, раз примерно в десять. Раф — и тот так считает.
— Хорошо, но за тобой должок, ясно?
— Да сколько угодно, — буркнула Малиновка и побежала от них к краю скалы.
— Ладно, ребенка бери с собой, — скомандовала Сойка, натираясь средством от насекомых. — Стекляшка не опаснее обычного полета. — Она выпрямилась и дала Пери флакон со средством, а потом смерила ее с ног до головы придирчивым взглядом. — В этом рванье летать нельзя, — постановила она. — Вот что. Сбегай за слингом — и жди меня здесь. Я принесу что-нибудь более… подходящее из одежды.
Когда Пери вернулась на берег, Сойка дала ей мягкие рейтузы и футболку неопределенного серо-голубого оттенка. Одеваясь, Пери удивленно разглядывала обновки. Сойка засмеялась.