De Conspiratione / О Заговоре
Шрифт:
Имея в общих чертах такой психологический портрет, можно констатировать — это потенциальная «черная вдова». При соответствующей психологической обработке сделать из нее «живую бомбу» не представляется сложным, тем более, в условиях «миграционных» ОПТ.
Отдельно рассмотрим «миграционные» ОПГ на примере той же таджикской диаспоры в России. Представители данной ОПГ, как и набирающих силу других азиатских преступных группировок экс-СССР, все чаще фигурируют в оперативных сводках российских спецслужб. Особую опасность представляют: сложившаяся система контроля рабочих мест лидерами таджикской ОПГ (а это и информационная база потенциальных «клиентов», о чем говорилось ранее), интеграция данной ОПГ в общую мусульманскую ОПГ на территории России, не в последнюю очередь, на идеологических принципах околорадикального ислама (убить неверного, взять его имущество не грех, грех — это же, но в отношении единоверцев), наркотическая «специализация» таджикской преступности (организация и контроль наркотрафиков в Россию из Афганистана и Пакистана через Таджикистан).
Следует рассмотреть незаконную миграцию и с точки зрения носителя биологического оружия. Так, главную причину растущего числа случаев заболевания специалисты Фонда борьбы с туберкулезом (KNCV, Tuberculosis Foundation) связывают с миграцией населения, отмечая, что в условиях глобализации туберкулез может представлять серьезную угрозу. По данным Всемирной организации здравоохранения, более 2 млрд. человек, или 1/3 всего населения мира инфицированы бациллами туберкулеза. Надо полагать, что существует возможность посредством направленных зараженных миграционных потоков создавать контролируемые очаги нестабильности.
Миграция населения сопровождается самозахватом городских земель, обостряет земельный вопрос в сельской местности, усугубляет проблему занятости. Все это в свою очередь создает питательную среду для социального взрыва, распространения и укоренения радикального ислама. Так, в районе Ферганской долины сформировано религиозно-экстремистское подполье, которое имеет экстерриториальный характер, непосредственно затрагивая Узбекистан, Киргизию и Таджикистан. Хорошо организованная разветвленная сеть активистов занимается пропагандой своих идей среди населения, вербовкой и подготовкой боевиков. Речь идет об Исламском движении Узбекистан (ИДУ), которое, вопреки названию, носит интернациональный характер. Его цель — дестабилизация обстановки в странах Средней Азии, свержение существующих правительств и создание на месте светских государств исламского халифата. Нет сомнения в том, что ИДУ создавалось по планам и на средства зарубежных религиозно-террористических центров, которые остаются его спонсорами и по сей день.
Сверхважным представляется миграционный вопрос с точки зрения стабильности российской политической системы. Возьмем пример двух стратегически важных городов России — Москвы и Санкт-Петербурга. Чрезмерное наличие в них мигрантов давно «поглотило» коренную часть населения этих городов, которая ассоциирует себя с интересами города и является опорой власти на местах. Но по причине малочисленности, роста ассимиляции мигрантов в среду проживания «коренное» выражение интересов стало невозможным. Отсюда наличие скрытого, а порой и явного диктата мигрантов власти. Где гарантии, что череда терактов в Москве и Питере не направлена против изменения существующего политического строя в стране?
С учетом вышесказанного авторы считают целесообразным, в частности, чаще применять при квалификации преступных деяний статью «бандитизм» УК России вместо размытых и небесспорных «терроризм» и «экстремизм». Это отличное профилактическое средство в борьбе с преступностью и коррупцией, да и наказание за бандитизм реальнее и жестче.
В заключение главы приведем выдержку из документа под названием «Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 г.», утвержденного Указом президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537, в котором говорится, что обеспечению национальных интересов РФ будет препятствовать ряд факторов. Один из них формулируется следующим образом: «В условиях конкурентной борьбы за ресурсы не исключены решения возникающих проблем с применением военной силы, может быть нарушен сложившийся баланс сил вблизи границ РФ и границ ее союзников».
12. Информационное оружие — средство специальной операции
Развитие мирового сообщества наглядно демонстрирует, что критически важным государственным ресурсом, оказывающим все большее влияние на национальную безопасность, становится информация, циркулирующая в автоматизированных системах управления и связи. Данные системы являются неотъемлемым компонентом структуры управления государством, экономикой, финансами и обороной [299] .
Наличие государственной информсреды лишь подчеркивает важность информации и коммуникаций для достижения стратегических целей. «В условиях, когда практически все вещественно-энергетические (материальные) ресурсы ограничены и быстро убывают, информация выступает фактором, в принципе неограниченным, не обнаруживающим тенденцию к спаду… Информация, вероятно, единственный ресурс, который… обнаруживает тенденцию к росту эффективности его использования в экономическом и социальном аспектах», — заключает эксперт по проблемам информсреды А. Урсул2.
299
Урсул А.Д. Путь в ноосферу (Концепция выживания и устойчивого развития цивилизации). М.: «Луч», 1993.
Ускоренное развитие компьютерных технологий не только в значительной мере способствовало повышению эффективности функционирования автоматизированных систем управления и связи, но и открыло дополнительные возможности для преднамеренного деструктивного воздействия на них противостоящей стороны.
Руководствуясь вышесказанным, ряд развитых западных государств, и в первую очередь США, в начале 90-х годов прошлого столетия вплотную приступили к изучению и проработке проблем, связанных с противоборством в информационной сфере, или так называемой информационной войной.
Информационная война представляет собой соответствующую операцию, проводимую в период кризисной ситуации или конфликта (включая войну) для достижения специфических целей над специфическим противником или противниками. Применительно к информационным операциям термин «противник» рассматривается в более широком смысле. Под ним подразумеваются организации, группы лиц или отдельные лица, принимающие решения либо осуществляющие действия, направленные на срыв выполнения задач, поставленных перед руководством специальных операций.
В современном информационном противоборстве наиболее эффективными средствами и методами достижения стратегических и тактических целей является комплексное проведение специальных информационных и психологических операций, скоординированных по месту и времени, объектам и каналам воздействия, а также разработка и применение активного информационного оружия (нелетального) для разрешения внутренних и внешних конфликтов.
Информационное противоборство — понятие широкое. Это прогнозирование, системный анализ, планирование, разработка и проведение специальных информационных и психологических операций в комплексе с оперативно-техническими, нетрадиционными, разведывательными и контрразведывательными мероприятиями на тактическом и стратегическом уровнях.
В отношении последних отметим, что возрастание мировой террористической активности диктует необходимость пересмотра подхода к противодействию этому явлению в рамках классической оперативно-розыскной деятельности.
Информационно-аналитическая функция правоохранительных органов и спецслужб России должна стать приоритетной среди других средств и методов обеспечения безопасности. При этом следует учитывать, что современное разведывательное и контрразведывательное обеспечение все более сосредоточивается в виртуальном информационном пространстве, заметно меняя роль и место человека в добывании разведывательных и контрразведывательных сведений и их последующей обработки. Складывается особая структура, объединяющая объекты разведки и контрразведки, «замещающие их информационные образы, зафиксированные в открытых и закрытых информационных массивах, выводящие к ним линии телекоммуникаций, программные и аппаратно-технические средства поиска, преодоления рубежной защиты, обработки полученной информации, ее хранение и распределение» [300].
300
Батурин Ю.М., Модестов С.А. «Виртуальная разведка» // Новое военное обозрение. — М., 1998. № 37(111).