Deadушка 3
Шрифт:
Решив не испытывать удачу, поспешил дальше. Лишь бы быстрее добраться до родимого подвала. А там уж и ребята на опорнике прикроют, ежели что случится… Мда, а ведь, я и не задумывался, как на фоне окружающих руин, выделяется мой домик. Пускай он от части и обвалился и от дома осталась едва ли половина, но все же, он превратился в настоящую крепость. Окна, что зияли пустыми проемами, теперь были закрыты сеткой от старых кроватей. Чтобы никакой гад гранату не запульнул. Всюду организованы небольшие бойницы, через которые можно вести огонь. Днем полная светомаскировка. Это уже ребята Замира постарались, создав настоящее «Ласточкино гнездо», так же стоящее на отшибе и с похожей формой. Население крепости конечно небольшое, но по местным меркам, очень
Мне, честно говоря, порой и самому к дому подходить страшно было, а то еще, чего не доброе, не признают и завалят к чертям собачьим. А то молодняк из тех, что недавно прислали, еще плоховато меня в лицо знает, а сейчас оно поди и вовсе кровищей залито. Чувствую, как по щекам течет. Хорошо видать посекло, но да и ладно. Бывало и хуже. Хорошо хоть, вон, после ранения в ногу, еще бегать и падать на колено могу. Хотя и отзываться начинает.
Чтобы дойти наверняка, решил подбодрить организм. Все равно до дома еще километра полтора идти, а так, чую, могу и не добрести. Так что, выудив шприц-тюбик нефопама из кармана на рукаве, машинально провернул ампулу, вскрывая ее, после чего, зубами сорвал крышку и вонзил иглу внутримышечно. Колол в бедро, до плеча сейчас едва ли дотянусь, а до задницы тем более. Грязно сделал и грубо. Сергеевич явно за такое по головке не погладит, да и Миланка отругает за излишнее геройство, но это будет позже. Так что… Отсоси будущий я.
Глава 9
Постельный режим
И все таки встретили меня сразу с руганью. А все потому, что Машенька, увидела мое окровавленное хлебало и дико перепугалась. Бедняжка убежала с криком, прячась в подсобке подвала, а на ее крик сразу выглянули Сергеич и как ни странно, Юлия Вячеславовна. Добрая бабушка зашла к нам, чтобы постирать вещички, да пирогов напечь. Ее дом уже окончательно прохудился и начал разрушаться, так что не так давно, мы с Захаровым решили ей предложить переехать к нам.
На предложение, Юлия ответила отказом, но зерно сомнения в ее душу мы все же закопали и потому, к зиме потихоньку начали готовить еще парочку комнат для жильцов. Все же, даже такому старику как я, понятно, что скоро наша крепость начнет привлекать все больше жителей. Малочисленным, пускай и серьезным по нынешним меркам, гарнизоном, долго здание не удержать, поскольку рано или поздно, найдется группа заинтересованных в нашей кончине личностей. Которые не побрезгуют вытащить наши трупики на улицу и занять прекрасно насиженное местечко.
Так что мы уже потихоньку зазывали к себе соседей, наиболее полезных на наш взгляд. По крайней мере, кого знали. Даже тот же старший прапорщик Попов, возжелал разместиться у нас. Его подопечные уже полным составом влились в группу Сапога, значительно усилив ее, а самому старшине места не нашлось. Он был слишком потаскан жизнью и травмирован, чтобы скакать сайгаком по квартирам, гоняя бандитов. При этом опыт командировок в составе штурмовых групп ЧВК, просто так не забывался, так что все, чем сейчас занимался Попов, это готовил личный состав ополчения и всех не равнодушных, кто решил встать под знамена «Заводских». Конечно же, у него имелась своя каптерка, как и положено старшине, но спать все же лучше на полноценной мягкой кровати, нежели на жестких скамейках, вытащенных из заводской раздевалки. Поэтому, он в последние дни все чаще зависал у нас. Вот и сейчас, следом за нашим доктором и доброй бабушкой, прибежал Попов, что примечательно, с автоматом наготове, в отличии от Андрюхи, который пришел на крик ребенка лишь с кожаной кобурой. Да, она конечно не пустая и по моему наставлению, в ней у доктора лежит Пистолет Макарова, но как и положено прилежному офицеру, никогда толком не стрелявшему. Кобура смещена на задницу и застегнута на все имеющиеся хлястики, чтобы наверняка не расстегнулась и оружие не потерялось.
Надо будет все таки его пропесочить за такую халатность. Главное только прикладом в челюсть от Попова не получить. А то у старшины больно дикий нрав. Зарядит в хлебало и потом только спросит, кто такой. Впрочем, оно и правильно. Сейчас не то время, чтоб любезничать.
— Старый, это тебя где так?! — возмутился Андрей, хватая меня под руку и затаскивая в ванную. Я как-то и не заметил, сколько с меня кровищи натекло. Да и одежда запылилась.
Пока Сергеич с Вячеславовна раздевали меня, Попов полностью изъял все мое вооружение, после чего осмотрел и понес чистить. Все же, он понимает куда лучше чем гражданские, что после боя, оружие нуждается в уходе. Особенно такое древнее, как карабин Симонова.
— Господи, Сергей Ефимович, что с вами случилось?! — охнула Миланка, заглянув к нам в ванную, видать сначала Машеньку успокаивала. Эх и как невовремя заглянула, я тут весь такой герой-любовник, немощный и дряблый, да в кровище залившей рожу, уже и не вижу почти ничего одним глазом. Сижу, значится на табуретке, мне Сергеич лицо умывает смоченным полотенцем, пока Вячеславовна рядом хлопочет с тазиками заполненными теплой водой, и как раз Виноградова заходит, в своей кофте футболке, что в груди прямо таки выпирает. Даже как-то странно, еще и джинсы в обтяжку. Поди перед старшиной так красуется. А впрочем, кто я такой, чтобы молодых осуждать. Ежели у них что и получится, то я против и не буду. Все таки, Попов, далеко не худший кандидат. Мужик дельный, с головой и руками. Да и за ним сила. Значительная. Как бы его бойцов не гоняли по задачам Сапога, все еще их командиром остается старший прапорщик, который их из Ада вытащил.
— Да так, поцапался с негодяями, — отозвался я, морщась от боли, потому как Андрюха задел один из множества раневых каналов. Пара дробинок видать под кожей застряли и теперь отживаются крайне неприятным ощущением.
— Фигня, — спокойно заверил доктор, оглянувшись на Милану. — Ты лучше принеси мой саквояж и мелких посади перед теликом. Будем сейчас Старого зашивать.
— Может ну его, а? Я иголок боюсь, — взмолился я, пытаясь усмехнуться, но вышло с трудом. Царапнуло рикошетами так, что походу где-то ушибло нерв. По крайней мере, по внутренним ощущениям, на виске наливался синяк.
— А я тебя не колоть собираюсь, а резать, — без капли юмора ответил Андрей и словно давя прыщ, сжал края одного из каналов. Я порывался было дернуться, но он тут же прижал меня каленом к табурету, выдавливая мелкую дробинку из раны.
— А, блять, ебана, Сергеич, больно же! — проорал я. Благо, Милана уже ушла к тому моменту.
— Будешь брыкаться, свяжу, — флегматично хмыкнул доктор, подбросив слегка деформировавшуюся дробинку в руке. — Эта еще неглубоко зашла, буквально чуть-чуть в кожу влетела, как с пневматики. Остальные будут больнее!
— Умеешь ты, зараза, утешить, — недовольно поморщившись, зажмурился, при виде того, как Виноградова поставила саквояж с хирургическим инструментарием. Пытки начались и кажется мне, Сергеич, не смотря на внешнее хладнокровие и спокойствие, получает некую порцию эстетического удовольствия, когда достает из тела инородные предметы. Ему бы патологоанатомом работать, ну или на крайняк проктологом, а не хирургом.
Экзекуция моего бренного тела длилась от силы минут двадцать. Итогом стало то, что хорошенько промыв и залив раны левомиколем, Андрюха поналепил мне на лицо кучу пластырей. К тому же, проверил рану на ноге и лишь отругал за то, что я вдруг решил побегать. Нельзя пока. Еще заживает. Не говоря уже о том, что это не хилая нагрузка на сердце, а меня и так откачивали.