Дебил с дубинкой. Том 1-6
Шрифт:
В этом вопросе они проигрывают только разве что инсектоидам, но не с разгромным счетом. И это речь идет про светлых и лесных эльфов. Всякие лунные эльфы или темные эльфы иногда творили такую дичь, что любой архидемон тихо охреневал от такого, и казался рядом с ними невинной девственницей.
К чему я вспомнил про художества этих ребяток? Тут все просто. Каждый голем, который на нас нападал, когда-то давно был человеком или иным разумным. Создание каждого такого голема — это история боли и страданий.
Берется разумный и для начала заражается спорами особого типа паразитирующего
Далее в жертву имлантируют особый тип плюща, который входит в симбиоз с ранее внедренным паразитом грибом, и этот плющ начинает создавать искусственную мускулатуру, в то время как свои конечности жертвы давно уже находятся в атрофированном состоянии.
Кроме всего прочего этот плющ имеет еще один важный эффект. Он выделяет особый наркотик, который борется с болью от грибов. Таким нехитрым способом начинается дрессировка голема.
Короче даже создание нежити из живого человека более гуманен, чем то, что вытворяют эти больные ублюдки.
Но вот в конечном качестве сомневаться не приходилось. В древесных големов были вбиты основы тактики и стратегии, так что многие армии не могли против них выстоять.
Вот, например, почему они не напали на нас сразу же, а дали время? А потому что многие разумные создания ночью привыкли спать. А значит и сражаться ночью будут хуже, чем днем. Тут вопрос в том, чтобы уничтожить врага с минимальными потерями.
Или же этот полуторачасовой концерт ведь был не просто так. Тут важно понимать, что твари созданы действовать не против маленькой команды охотников, а против реальных армий с простыми людьми. И все эти трюки против них работают на ура.
Но даже когда все эти мелкие вспомогательные трюки заканчиваются, непосредственная атака не происходит по логике всем скопом. Опять же, работает тактика минимального количества жертв. Поэтому твари начинают атаковать волнами.
Так, после того как я обезглавил первую тварь, на наш импровизированный лагерь начали нападать со всех сторон. Тут даже вся моя скорость не позволяла мне перехватить всех, так что в бой успели вступить Изабелла и Карина.
С одной стороны, сабля Гагариной была более удобной для боя с деревянным противником. Но, с другой стороны, скупые и выверенные движения Изабеллы приносили моим глазам эстетический восторг. Я, конечно, всегда знал, что у девочки большой талант ко владению мечом, но не думал, что до такой степени. По сравнению с ней Гагарина выглядела нелепо со своими чрезмерно сильными ударами.
Парочку раз дошло до того, что в бой вступал наш маг Медведев. Его молнии оставляли дыры внутри тварей, но парень хоть и не был рад, но сдерживался и не тратил ману, оставляя всю работу физикам. Пока что это было самой оптимальной стратегией, и она себя вполне оправдывала.
Первую волну мы отбили минут за двадцать, и получили минут десять для передышки, о чем я предупредил своих подопечных.
Вторая атака была жестче, по крайней мере для команды. Разрядов молний от косолапого было чаще, хоть парень и выполнял мой приказ и старался не тратить свои силы, оставляя врагов на физиков. В то же время мне опять приходилось крутиться как волчку дабы постараться со всех сторон защитить этих детей, которые в принципе из-за меня попали в такую передрягу.
В то, что это случайная ошибка скаутов, я уже не верил. Было очевидно, что это очередная подстава от парочки Гагарин-Романов. И это уже становилось не смешным. Начиная с того, что подстава, по сути, была детской, заканчивая тем, что под удар попали их же дети. Да и не мог тот же император не понимать, что я уж по любому выберусь из этой аномалии, даже если вся команда поляжет. Добавим ко всему этому наличие тут дочери и внука двух богатырей, и получаем очень изощренный способ самоубийства.
Короче думать действительно было много о чем. Все это выглядело максимально тупо. Переоценить угрозу я точно не мог. То есть я точно уверен, что не все команды охотников в Б ранговых осколках встречаются с настолько опасным противником. У физиков пока что хватало маны на поддержание доспеха духа, но скоро они в целях экономии ведь снимут ее. А там уже в дело вступят ядовитые когти, и первая же царапина станет смертельной.
Короче приходилось как наседки следить за детками, да еще и сильно концентрироваться на своих мыслях чтобы не в коем случае не переключится на режим резни. Еще одна моя боль.
В этом проклятом состоянии я бездарно тратил свои пси резервы, которые потом было очень трудно восстановить, между прочим, так что ее я пытался сохранить как стратегический ресурс на самый крайний случай. Да и если духовное море опустошить полностью, то я просто упаду как овощ, и мы все проснемся через неделю опутанные плющами и зараженные грибками. Не самая приятная перспектива, хотя мне это и ничего не сделает. Зараза эльфийского гения просто не сможет бороться с иммунитетом демона, тут я был спокоен. Но потерять всех членов команды все равно не хотел.
Во время второй атаки меня все больше выручала моя новая радость. Речь про артефактный пистолет, с помощью которого я мог нейтрализовать врагов издали. Таким образом я прикрывал физиков и помогал им, в то время как ребята начинали уже действительно сильно сдавать позиции.
Было очевидно, что удары Изабеллы уже не такие сильные, а Гагарина просто с трудом поднимала свою ковырялку. Короче все было совсем не весело.
В итоге Медведеву пришлось слить половину своего резерва, поддерживая своих товарищей молниями, пока вторая волна не закончилась. А ведь длилась она больше часа.
— Царевна ты успела восстановить резерв?
Создавая парочку мелких химер и костяного рыцаря, девушка сильно потратилась ранее. А ведь со стратегической точки зрения ее дар был бы решающим, если бы меня не было.
— Восстановила примерно на десять процентов.
— Костей хватит чтобы сотворить еще одного рыцаря?
— Должно хватить.
— У нас примерно час времени на отдых, пока к тварям подтянутся подкрепления. Физикам быстро лечь и постарайтесь вздремнуть на полчасика чтобы хоть немного отдохнуть. Если что, мы вас прикроем, не беспокойтесь. Косолапый и я останемся на стреме.