Дебютантка
Шрифт:
— Голос Гилбера был тихим, но от этого угроза не звучала менее весомо. Обернувшись, он выдернул меня из-за спины и подтолкнул вперед. — Склоните головы перед Тай Абриель и ведите нас с суверену! — крикнул он, оглушая и меня, и стражу.
Он требует, чтобы стражники склонили головы? Зачем усугублять ситуацию?! Неужели нельзя подраться, не вмешивая в это дело меня?
Мужчины хмурились, в их позах появилась нерешительность. Я собиралась вмешаться и сказать, что склонять головы совершенно необязательно, но Гилбер с силой
Прижав меня к боку и ухватив за подбородок, Гилбер выждал несколько секунд, позволяя страже меня рассмотреть.
— Я повторяю в последний раз, — сказал угрожающе, — склоните головы перед Тай Абриель и проводите нас к суверену!
Он отпустил меня, и я тотчас отскочила в сторону, собираясь закатить истерику. Но в тот момент стражники рухнули на колени. Все. Одновременно. И склонили головы, как им было велено. Гилбер схватил меня за руку и потащил вперед, туда, где посреди пелены света появился проход.
Мы зашли на территорию замка. Мшистые каменные стены, узкие улочки. Я не успевала разглядывать строения, потому что отвлеклась на людей. Они выходили из низких каменных домов, из-за стен, приветствовали Гилбера и не сводили с меня изумленных взглядов. Изумленных, потому что стража опередила нас, спеша предупредить суверена о нашем прибытии, и по пути они делились новостью с вышедшими на улицу людьми.
Новостью, которой я не знала.
— Я задала тебе десятки вопросов, но ты так и не объяснил, зачем везешь меня в запределье. Неужели так трудно было предупредить… — Я махнула рукой, показывая на людей, стоящих вдоль дороги, склонив головы и разглядывая меня исподтишка.
— Это не мои тайны, и не мне тебя предупреждать.
— Отношения мужа и жены строятся на доверии.
Он хмыкнул.
— Иди вперед, жена!
Так мы и шли, и народу прибывало. Мощеная дорога вела вверх, туда, где на вершине холма виднелся большой каменный дом с башнями и шпилями. Пришлось напомнить себе, что это запределье, потому что дома, люди, дороги, все вокруг почти не отличалось от пограничья. Выглядело беднее, чем Амадена, это безусловно, и магии здесь почти не ощущается, но люди — они такие же.
И все они смотрят на меня.
Впереди раздался гул, будто десятки пчелиных ульев слились вместе. Звук нарастал, в нем выделялись восторженные крики и топот. Мы свернули за угол и остановились. Нам навстречу двигалась толпа, возглавляемая стражей, только в этот раз к пятерым стражникам добавился шестой мужчина, выше и шире остальных. Гордость его осанки и его походка выдавали человека, наделенного властью.
По мере того, как он приближался, становилось все труднее дышать. Шок сковал мои движения.
Волосы мужчины… массивная рыжая шевелюра с проседью. Его лицо… мое лицо, только постаревшее, огрубевшее от времени и ветра. И мои глаза…
Мир исчез, превратился в тоннель, ведущий к знакомому незнакомцу.
Прижав ладонь к горлу, я силилась сделать вдох, но обуявшие меня чувства были слишком сильными. Я не знала им названия, не могла даже понять, радостными они были или нет.
В тот момент я ничего не знала, кроме одного — я плоть и кровь идущего ко мне мужчины.
Гилбер сжал мое плечо и склонился ближе.
— Люди смотрят на тебя, дебютантка! — прошептал. — Они ищут твои слабости и решают, достойна ты уважения или нет. Что они видят сейчас? Твои дрожащие руки и смятение на твоем лице. Продолжай в том же духе, и они отвернутся.
Я расправила плечи и сделала осторожный вдох.
— Пусть отворачиваются!
Гилбер приподнял бровь. Да, знаю, я здесь не простая гостья, но…
— Неужели ты не мог хотя бы намекнуть, что мы едем к моему… — Я облизала пересохшие губы. Слово «отец» не складывалось, не произносилось.
— Я не лезу в чужие тайны, и у меня нет права их обсуждать. Пока суверен тебя не признает, вы никто друг другу. Но я сделал для тебя все, что мог — я пустил слух о том, кто ты такая.
Не спуская глаз с рыжеволосого гиганта, я сжала руку Гилбера. Он распустил слух о том, кто я такая, потому что боялся, что иначе отец… что? Выгонит меня? Или хуже?
— Но я же…
Однако Гилбер не позволил мне продолжить.
— Ты сказала, что отношения мужа и жены строятся на доверии. А я вот что скажу: на чем бы они ни строились, у нас с тобой не тот брак, в котором без умолку болтают о своих проблемах.
Повернувшись, я посмотрела Гилберу в глаза.
— А какой, скажи, у нас брак?
Он поджал губы.
Я пробежалась взглядом по толпе и гордо подняла подбородок. Перед глазами все плыло, но я подавила слезы. Я смотрела на идущих за сувереном людей в надежде узнать среди них мою мать. Накрыв ладонью медальон, сжала его через ткань платья.
Рядом со Стигрихом женщин не было.
Гилбер опустил голову, приветствуя суверена, но в мою спину словно вбили кол. Я стояла прямо и гордо и смотрела на отца.
И он тоже смотрел, во все глаза, но не так, как в моих детских мечтах. Он не улыбался, не спешил ко мне с раскрытыми объятиями. Его взгляд был цепким и темным. Его взгляд из-под седеющих с рыжевизной бровей пронизывал холодом. Казалось, мы оба замерзли в этом безличном приветствии, не как дочь и отец, а как незнакомцы, которым суждено стать врагами.
Стигрих первым отвел взгляд и посмотрел на Гилбера.
— Какие новости ты привез, лъэрд?
Если раньше мне было холодно, то теперь меня сковал лед. Я надеялась, что Рион уже вернулся, что они с Ветром справились быстрее, чем Гилбер с бессознательной женщиной на руках. Но Стигрих спросил о новостях, а значит, Рион еще в пути.