Дед Мороз для брошенки

Ильская Юлия

Глава 3.

Валя

– Артем, ты опять не выполнил домашнее задание?! – с укором смотрю на хмурого подростка.

Артем Горский всего две недели учится в нашей элитной гимназии и уже нарушает порядок.

– Мне некогда было! – набычившись говорит Артем, – я был занят.

– А чем? – интересуюсь

я.

– Не ваше дело! – огрызается он, – вам деньги платят, чтобы вы мне хорошие оценки ставили, вот и ставьте!

Задумчиво смотрю на мальчишку, с ним явно что-то не в порядке, взгляд угрюмый и загнанный, как у зверька. Понимаю, что грубость – защитная реакция, что-то происходит с ним, нехорошее.

Понимаю, что он новичок, человек новый в классе, возможно это причина нервозности, но я хорошо знаю детей своего класса, в большинстве это хорошие, добрые дети, значит о травле здесь речь не идет. По моим наблюдениям, Артем сам держится особняком, ни с кем не разговаривает, не участвует в играх на перемене а на попытки сближения одноклассников отвечает также, грубостью.

По моему многолетнему опыту знаю, что чаще всего причина такого поведения в семье. Возможно, у него деспотичные родители, либо, наоборот, на него махнули рукой. Нужно поговорить с его матерью.

Я отпускаю мальчика и звоню по указанному в анкете номеру. Звоню долго, но никто не отвечает. Делаю пометку “перезвонить” и начинаю следующий урок.

Дозваниваюсь до мамы Артема уже после обеда, приглашаю в школу вместе с Артемом. Она отвечает недовольным, сонным голосом, но после небольшого давления с моей стороны соглашается прийти минут через тридцать.

Я предпочитаю видеть родителей вживую, так можно более точное представление составить о характере человека и отношениях с ребенком.

– Вы нас вызывали? – слышу я высокий женский голос, и поднимаю голову от тетрадок, Смотрю на часы, прошло уже полтора часа после моего звонка. Ну хорошо, может что-то отвлекло и мама не смогла прийти раньше.

– Иди уже, чучело, – сначала мама пихает в класс сына, потом вплывает сама. Садится возле моего стола.

– Ну? – выжидающе смотрит на меня.

Я смотрю на маму, выглядит она максимально дорого, как и большинство мам в нашей гимназии. Но что-то в ее облике мне не нравится, потухший взгляд, сероватая кожа лица, легкое дрожание пальцев. Я улавливаю в ее дыхании запах перегара, который она даже не пытается скрыть.

– Дело в том, что Артем систематически не выполняет домашнее задание, – говорю я аккуратно, уверена, что свое недовольство она будет вымещать на мальчишке.

– И что? – смотрит на меня как баран на новые ворота.

– А то, что так нельзя, – говорю я, – ребенок должен учится, это закон Российской Федерации. У него есть условия для выполнения домашних заданий?

– Есть у него все! Он просто не хочет! – выкрикивает мать, –

ты что дебил? Домашнее задание выполнить не можешь? – поворачивается она к Артему, мальчик сжимается, угрюмо смотрит исподлобья.

Уверена ненавидит меня в данную минуту. Мне становится его так жалко, что я готова прибить непутевую мамашу прямо здесь.

– Артем, выйди, погуляй, – прошу я. Ребенок выходит громко хлопнув дверью.

– Это не его вина, а ваша! – спокойно говорю я этой горе мамаше – и не смейте оскорблять ребенка, нужно его любить и воспитывать, а не орать! Ребенок явно находится в стрессовой ситуации и я теперь понимаю, почему.

От удивления у нее глаза лезут на лоб, видимо не привыкла к такому обращению богатенькая жучка.

– Да что ты себе тут позволяешь?! – орет так что слюна летит во все стороны, я брезгливо отклоняюсь, – да я такие деньги плачу! Ты охренела?! Завтра же ты тут работать не будешь! Я иду к директору! – она пулей вылетает из кабинета, а через тридцать минут мне приходит сообщение от директрисы.

Глава 4

Валя

Тяжело вздыхая, я иду к директору на ковер, размышляя как буду оправдываться в этот раз. Месяц назад у меня уже был конфликт с одним из папаш, который требовал ставить его чаду одни пятерки, не заботясь о том, что чадо в одном слове три ошибки делает и совершенно не хочет учится.

Прошлое руководство умело решало такие конфликты, но нынешняя директриса Альбина Викторовна этого делать не умеет, а еще она очень жадная до денег, и в угоду богатым родителям готова нарушать все нормы.

– Здравствуйте Валентина Семеновна, присаживайтесь, – по ее лицу понимаю, что ничего хорошего меня не ждет.

– Вы снова нахамили родительнице, – укоризненно качает она головой.

– Я не хамила, я спросила есть ли у ребенка условия для выполнения домашних заданий, на что она наорала на ребенка. Эту семью нужно проверить, там все не гладко, уверена. Мальчик может находится в опасности.

– Глупости! Это очень приличная семья, Виктория Андреевна дочь уважаемого человека в городе и мы обязаны сделать все, чтобы ребенок учился на хорошо и отлично! Вы понимаете меня? – Альбина Викторовна наклоняется ко мне через стол, таинственно сверкая стеклами модных очков.

– Не понимаю, – говорю я, – как я могу поставить отлично ребенку, который не выполняет домашнее задание и не учит уроки?

Директриса тяжело вздыхает, словно устав от моей тупости, снимает очки и протирает их специальной тряпочкой.

– Валентина Семеновна, я вас очень уважаю, как опытного, мудрого учителя, но боюсь в таком случае мы с вами не сработаемся, – наконец произносит она.

– Вы меня увольняете? – я не верю своим ушам, – но как же…

– Валентина Семеновна, это уже не первая жалоба на нас, – вежливо прерывает она меня.