Дед Мороз для одинокой Снегурочки
Шрифт:
Она лежала, боясь пошевелиться, потому что иначе… иначе опять пришла бы боль…
И рукавички… Ты украл их для своего сына. Да, они яркие, оригинальные, с медвежонком и какими-то крохотными помпончиками. Но это не ты купил! Даже своему ребенку ты притащил чужое. Мелочно… неужели не было денег? Ну да, Ксения очень часто давала тебе на бензин, платила за стоянку машины, даже в ресторанах, где так редко ужинали, расплачивалась она, но…
А еще ты мечтал, что в загородный дом к вам обязательно будут приезжать друзья. Много
Когда же ты ездил к семье? А… да, в октябре у тебя была командировка. Ты страшно злился, что опять посылают тебя, а не этого молодого увальня Щемилина. Всю ночь перед отъездом ты провел у Ксении, сокрушался, что приходится уезжать, а здесь его кроха будет одна скучать… или не одна? Тогда он приедет и обязательно разберется! А сам ехал к жене и сыну… А в сентябре ты на неделю уезжал с друзьями на рыбалку. Потом даже привез целую рыбу… Правда, Ксения очень удивлялась, отчего это рыба красная. Но ты объяснял, что, скорее всего, рыба-мутант, сейчас же такая экология.
Тяжело и невыносимо… Воспоминания просто роем пчел облепили Ксению и жалили-жалили-жалили…
Глава 4
Из воспоминаний ее выдернул звонок в двери.
Открывать не хотелось. Но звонок не унимался.
Она была уверена, это Виктор. Но только… только как с ним разговаривать? Ксения только представила, как посмотрит ему в глаза, и ей стало нестерпимо стыдно. Будто она сама сделала что-то невозможно ужасное, будто она… не дала Зойке зарплату! А вот прямо взяла и… купила себе на эти деньги новый диван! Зачем диван? У нее совершенно замечательный свой. Ничего! Пусть будет!
На пороге стояли Остромичевы. Отец и дочь.
– Что вам надо?
У Ксении даже сил не осталось, чтобы отвечать вежливо.
– Нам что надо? – округлил глаза Александр Глебович. – Это нам что надо?!
Он невозмутимо вошел в комнату, рухнул на диван и только тогда стал расстегивать дубленку и стягивать шарф.
– Это вы скажите, что вам надо от нас? – повернулся он к удивленной Ксении.
Ксения на самом деле ничего не понимала. Она машинально расстегивала пуховичок Стасе и ждала, когда ей хоть что-нибудь пояснят.
– Скажите, зачем вы суете свой нос… вот этот вот свой курносый, длинный, противный нос… куда вам вообще не надо ничего совать?! – не находил слов от возмущения господин Остромичев. – Что вы вот прямо… вот так и лезете, так и прямо… вот так… так и корячитесь в нашу семью, я не понимаю! Куда вас несет все время?! У вас своих проблем нет?!
Ксения выпрямилась спицей.
– Чего это вы, господин
– Какое спасибо?! – сдернул с головы шапку Александр Глебович. – Вы мне скажите, зачем вы поперлись к моей теще? Что вы ей там такое наговорили? Мало мне своих проблем, так еще эта родственница нарисовалась со своим сожителем! Пришли забирать у меня Стасю! Что вы ей наговорили?
– С сожителем? – растерялась Ксения. – Я не знала, что он сожитель.
– Да вам вообще ничего знать не надо было! Сидели бы дома, пекли бы эту, как ее, крокозябру!
– Кулебяку, пап, – подсказала Стася.
– Ну, или ее… готовились бы к празднику! Так нет! Вам не сидится!
– Прекратите орать и объясните все по-человечески, – прервала его Ксения.
– Да ничего страшного, – спокойно махнула ручкой Стася и рассказала: – Мы с папой елку наряжали, а тут прибежала баба Ира и дед еённый…
– Её дед, – поправила Ксения.
– Ну да, так вот они прибежали и давай баба Ира плакать. Сама плачет, а сама мне зачем-то нос вытирает, ну и говорит, что я бедная сиротинушка, что у меня ни отца, ни матери нет порядочных и что меня надо забрать в порядочную семью.
– Это у них порядочная семья! – не выдержав, фыркнул Остромичев.
– А папа сказал, что я в нормальной семье, только в недоразвитой.
– В неполной! – снова не утерпел отец. – Когда один отец, это нормальная семья. Доразвитая! Лучше некоторых! Только неполная.
– А баба Ира стала собирать мои вещи, а дед еённый…
– Её дед, – снова поправила Ксения.
– Да что вы заладили – «её, её»! – вскочил с дивана Остромичев. – Он сегодня её, а завтра он неизвестно чей! У нее каждый месяц деды меняются!
– Здесь же ребенок! – рявкнула Ксения.
– Да! Здесь! А должен быть у себя дома, между прочим! А мы не можем теперь туда вернуться, потому что пока в холодильнике не кончится водка, эта замечательно трепетная баба Ира никуда не уйдет! За ребенком они пришли… И кто вот вас просил?!
Ксения поняла, что вляпалась в совсем неприятную историю. Но надо было выходить достойно.
– Да, это я навестила бабушку Стаси, – гордо дернула она головой. – Потому что… Стасенька, посмотри, у меня в холодильнике, кажется, остался еще кусочек тортика.
– Хорошо, – кивнула девочка и убежала.
Ксения тоже, на всякий случай, отошла подальше от разгневанного Остромичева и уже потом продолжала:
– Потому как думала, что родители знают, где находится их дочь! Вразумят ее, и Лизоч… Елизавета Егоровна придет домой отметить праздник с дочерью. Я, как воспитатель, беспокоюсь о душевном состоянии своих подопечных.
– Потому что своих нет, – кивнул Остромичев. – А вот была бы у вас своя семья, вам бы некогда было лазить по чужим душам.