Дед Терентий и другие рассказы
Шрифт:
– Это правда, что мой папа не родной? – с порога громко и требовательно спросила Шурка у матери.
– Кто… тебе… сказал?.. – медленно, наконец, выговорила мама, а Шурка уже не слышала ее, мчалась вниз по лестнице во двор: испуганное лицо матери и нерешительный голос
– Шура, Шурочка!Вернись! – кричала ей вслед мать, но Шурка выбежала из двора, даже не оглянувшись.
Мать бросилась к телефону. Плача, с трудом объяснила отцу, что случилось что-то страшное, и отец прибежал домой задолго до конца рабочего дня.
Наступал вечер. А Шурка не возвращалась…
Мать обошла всех Шуркиных подруг, но нигде не нашла дочь. Отец сидел перед телефоном, ожидая звонка из милиции, но телефон молчал. И тогда отец подошел к Ярику, молчаливо лежавшему на своем коврике у двери, присел на корточки и тихо, тревожно заговорил, взяв голову собаки в ладони и глядя ей в глаза:
– Ярик… Шурка пропала… Понимаешь, пропала… Ее найти надо, Ярик. Понимаешь? Пропала Шурка, Ярик… Найди ее, ищи, Ярик…
Пес слушал, от тихих слов хозяина тревога заполнила его сердце. Он понял: с Шуркой случилась беда. Вскочив с коврика, пес заскулил и толкнул лапами дверь, мол, понял я все, понял, ну же, отпускайте меня скорее!
.Шурка сидела под старой развесистой елью на опушке веселой и зеленой днем полянки, а теперь красноватой от лучей заходящего солнца, которое зацепилось за вершины деревьев на другой стороне поляны, и плакала. Она стремглав бежала по улице, потом по парку, опять
Шурку мучил голод. Она устала. Плечо не переставало болеть, заболела и голова. Как выбраться из леса Шурка не знала, и солнце неумолимо скатывалось за деревья, лес все больше темнел – еще немного, и солнце упадет в лес.
Шурке стало страшно. Она сжалась в комочек под елью, стараясь спрятаться под ветками, и заплакала опять, тихонько и жалобно.
И вдруг… Шурке показалось, что она услышала вдалеке знакомый лай. Она перепугалась еще больше, потому что Ярик здесь никак не мог появится, и затаила дыхание: вдруг это одичавшая собака.
А лай становился все ближе и радостней, вот он уже рядом. В ноги к Шурке кто-то так стремительно ткнулся, что девочка не удержалась и упала на спину, а «кто-то» мазнул по лицу горячим и шершавым.
– Ярик?!
Девочка обнимала ошалевшую от радости собаку, смеялась и все повторяла:
– Ярик, Яричек…
Эхо будто подхватило ее слова, но отозвалось в ельнике отцовским голосом:
– Ярик! Яри-и-и-к!..
И пес, вынырнув из-под ветвей, залаял в наступающие сумерки так звонко, заливисто, призывно, радостно, как никогда прежде не лаял.