Дедушка танцует на балконе
Шрифт:
Каламбур.
Любитель пива в Ирландии – пабник.
Издатель нашего «Фонтана» – очень веселый и находчивый человек. Вот свежий его экспромт:
– Это было еще в те годы, когда у нас не было своих ресторанов и мы были вынуждены ютиться по чужим...
Начиная с самых первых номеров «Фонтан» регулярно печатает стихи. В связи с чем нам их много присылают. Даже среди тех, что в журнал никак не подходят, встречаются удивительные. Вот, к примеру, несколько четверостиший из длинного стихотворения
Такое, скажем, начало:
Люблю я изредка полотнаХоть быстрым взглядомобвести, Брести средь них неспешным шагом,Холя прекрасного ростки...Потом у него в таком же духе – о Дали, Малевиче, Дега... И наконец – финал:
...Люблю экспромтом заскочитьВ какой-то выставочный залИ мысленно себя спросить:Что ж ты талантливым не стал?Возглас:
– Как жаль, что вы наконец уходите!
Воспоминание сорокалетней давности.
Одесская команда КВН (я, кажется, даже был ее капитаном) вышла в финал всесоюзного первенства и ждала своего соперника. Он должен был определиться во встрече команд Москвы и Перми. Москву тогда представляла команда Первого московского медина, капитаном которой был обаятельнейший Матвей Левинтон, а руководителем – один из основателей передачи, Альберт Юльевич Аксельрод. Наша небольшая делегация приехала на эту встречу как бы для рекогносцировки...
И вот что мне сейчас вспомнилось. Московские медики блистали, их преимущество было явным. Наибольший же успех у них был, кажется, в домашнем задании. Я до сих пор помню, как они хором исполняли диагноз больному на волшебную музыку Россини из «Севильского цирюльника».
Мелодия арии Фигаро всем известна. А пели следующее:
Ах, атрофирована, браво-брависсимо!Ах, атрофирована, браво-брависсимо!Ах, атрофирована, браво-брависсимо,браво-брависсимо, ваша нога!..Встреча во Всемирном клубе одесситов. Посвящена первой одесской телеведущей Нелли Харченко, живущей
– Я любила Жванецкого еще в те годы, когда он сам еще не знал, что его есть за что любить!..
Весьма пожилой человек начинает тост:
– Как говорили древние... ну, скажем, я говорил...
На дне рождения. Оживление перед застольем. Ждут опоздавших. А выпить хочется жутко. Веселые реплики.
– А вот умеет кто-нибудь кричать выпью? – спрашивает один из гостей.
Тут же из другого угла:
– Кстати о птицах. Вот есть еще такая птица – перепил...
Вдруг кто-то ни с того ни с сего:
– А вот я знаю человека, который в Мавзолее был.
Олег Губарь мгновенно:
– А я знаю человека, который и сейчас там.
Приехал из Сан-Диего мой товарищ – Давид Житомирский. Я с ним учился в одной группе в институте. Веселый человек. Таким и остался.
Когда лет десять назад, еще живя в Одессе, он решил оформить себе пенсию, то обратился к замминистра Николаю Р., тоже нашему товарищу и сокурснику, с просьбой, чтобы тот помог ему оформить пенсию по максимуму – ну, такую, скажем, как у шахтеров. Тем более что Давид несколько лет служил мастером на берегоукрепительных работах – защищал одесские склоны от оползней. Штольни там какие-то прокладывал... Замминистра помог, и Давид вышел на пенсию как шахтер.
В Америке же с подтверждением пенсии проблем никаких не возникло. Что они там о нас знают? Так и записали: работал в Одессе на шахте...
Впереди едет машина. На заднем бампере прикреплена красивая табличка: «Осторожно! Путаю педали!»
Едем с моим товарищем Гариком Барацем. Толкуем об успехах наших детей – основателей, авторов и актеров московского комического театра «Квартет И». О том, что они имеют большой успех в Москве.
И тут Григорий Исаакович говорит:
– А ты знаешь, почему наши с тобой фраки не побила моль?
И сам себе отвечает:
– А потому что их у нас никогда не было...
Застолье в Одессе. Среди присутствующих – гости из Швеции.
Приносят горячее. Тут же слышится бодрый возглас: «Швед, русский колет, рубит, режет...»
Старый товарищ пригласил меня на свой юбилей и попросил быть ведущим. Говорит: «Чем не платить какому-то неизвестному массовику-затейнику, я лучше тебе не заплачу!». Ну как было не согласиться?..
Объявление:
Похудение электротоком.
Ни одной претензии...
Зарубежную поп-музыку он предпочитал нашей. Говорил: «Там хоть слова непонятны!..»
Услышав по радио «Умирающего лебедя» Сен-Санса, она высказалась так: «Хорошая танцевальная музыка...»
Саша Розенбойм поделился услышанной в Одессе фразой.
– Ты самое дорогое из всего того, чего у меня нет!..